— Мне нужна твоя помощь. Это щекотливая ситуация. Ты можешь мне обещать, что будешь разумен?
— Конечно,— прошептал Майло, сидя и удивляясь, что за хрень Сорик собирается ему сказать.
Вместо того, чтобы говорить, Сорик дал ему обрывок бумаги.
— Что это?
— Прочти.
Майло прочел. Там была написано от руки строчка: — Спроси Майло. Доверься Майло. Он будет знать. — И что это значит? — спросил Майло. Сорик пожал плечами. — Ладно, кто написал это?
— Я.
— Когда?
— Без понятия,— сказал Сорик.
Гаунт ненавидел госпитали. Они напоминали ему слишком многое от последствий его профессии.
Цивитас Беати предоставили общественную клинику на десятом этаже третьей башни улья для лазарета Танитцев. Это было спартанское место с металлической плиткой и пластиковыми занавесами. Когда он прохромал внутрь, ему в ноздри ударила вонь антисептика, которая была острой и сильной, но, тем не менее, не маскировала преимущественный запах крови и человеческих выделений.
Звенел ручной звонок. Волонтеры инфарди и местный медицинский персонал передвигался между койками в приглушенном свете, а в одном углу прохвост Экклезиархии проводил последний ритуал. Подсвечники мерцали под их стеклянными накидками. Кто-то кричал от боли. Сквозь частично прозрачный экран, Гаунт видел, как Керт и Лесп борются с мечущимся телом. Кровь хлестала на пол под каталкой.
Он снял фуражку и захромал дальше по залу. Смотря налево и направо, он, в конце концов, нашел Маквеннера, лежащего на койке в дальнем западном конце под окном. Наступила ночь, и кровать Маквеннера освещалась холодным, голубым светом. Гаунт видел Колеа, который сидел у койки Вена в тихом бодрствовании. Хотя его разум был разрушен, казалось, что Колеа знает положение дел, чувствует положение дел. Гаунт был рад, что Маквеннер не одинок в этот час.
Он начал идти к койке Вена, когда Дорден появился из соседней комнаты.
— Ибрам,— сказал он, как будто удивившись, увидя Гаунта.
— Доктор. Я пришел проведать раненых. Вена в частности. Дорден кивнул. Между ними была напряженность. Оба ненавидели, как неудачно все вышло. — Слушай, если у тебя есть минутка,— сказал Дорден, — я бы хотел, чтобы ты встретился с Цвейлом.
— Цвейл? Его ранили?
Дорден помотал головой. — У него был инсульт в часовне прошлой ночью.
— Фес, почему мне не сказали?
— Я не знал, где тебя искать.
— Какие прогнозы?
— Он стабилен. Сложно сказать на этой ранней стадии.
— Есть идеи, что с ним случилось?
Дорден посмотрел на него. — Стресс. Огорчение. Я уверен, что ты помнишь, что аятани был довольно встревожен прошлой ночью.
