Казалось, что все замедлилось.
Фес!
На мгновение Ибрам Гаунт подумал, что его ранили. Он не чувствовал боли или попадания, но он слышал, что освобожденные от службы ветераны объясняли, что наиболее тяжелые ранения происходят, и ты даже не знаешь об этом, а мир вокруг превращается в медленную страну чудес, когда ослабленные чувства фиксируют простой, чрезвычайно сильный блеск во всем.
В его глазах был свет. Золотой свет. Саламандра, низкая и тяжелая на своих гусеницах, заслонила обзор, остановившись всего лишь в нескольких метрах от того места, где он лежал под разрушенным транспортом. Фигура стояла прямо в кабине с открытым верхом.
Она была прекрасна.
На ней была замысловато украшенная золотая броня, такая совершенная и отлично подогнанная, что было ясно, что ее изготовили мастера-металлурги. Полированные чешуйки челона были закреплены на корсаже и широких наплечниках. Имперские орлы закрывали локти и колени, и тот же самый символ был выгравирован на наручах и бедрах. На ее левой руке была позолоченная перчатка с серебряными орлиными когтями. Правая рука была обнажена. Под слепящими золотыми пластинами на ней была плотная черная кольчуга, каждое звено которой представляло собой цветок ислумбина. Белая юбка колыхалась у нее на талии, длинная и гладкая, и украшенная печатями частоты и молитвенными лентами.
Тяжелый золотой горжет поднимался до ее подбородка, но голова была непокрытой. У нее были коротко подстриженные волосы, вообще-то грубо подрезанные, так что казалось, что у нее блестящая черная чаша на бледной голове. Ее глаза были зелеными, такими же зелеными, как шелка инфарди, такими же зелеными, как дождевые леса Хагии.
Беати посмотрела вниз на Гаунта. Ореол света окружал ее, такой горячий и яркий, что она казалась прозрачной. Девять кибер-черепов парили вокруг нее в ослепительном блеске, образовывая круг позади ее головы, из глаза светились, миниатюрные орудия были заряжены. На нее было больно смотреть.
Она улыбнулась.
— Я ждала этого, Ибрам. А ты?
— Да,— это все, что он смог сказать. Он осознал, что плачет, но ему было это неважно.
Она подняла и широко развела руки. Зеленая мантия развернулась у нее на спине и превратилась в крылья. Вокруг нее раскинулась идеальная форма аквилы, по пять метров с каждой стороны, не шелковая, но мерцающая зеленым светом.
Позади ее головы, двойная голова Имперского орла щелкала и шипела, в окружении черепов.
Гаунт поднялся на ноги. Он был так поглощен ею, что ударился головой об заднее крыло транспортника, но его глаза не отвлеклись от видения перед ним.
