— Двадцать седьмой, двадцать седьмой, захожу слева,— сказал Шумлен по воксу, пока летел под противовоздушным огнем. Летучая мышь, которую он даже не видел, с крючковатыми крыльями и сверкающими подфюзеляжными орудиями, пролетела над ним. Запищали предупреждения о повреждениях на приборах, и он выключил их.
На дисплее, у него на голове, перекрестие прицела плавало и перемещалось, когда он поворачивался.
— Они повсюду! Повсюду! — орал по связи Либхолтц.
— Поворот один-девять-один и резкое уклонение,— сказал Шумлен.
Его большой палец дрожал на кнопке открытия огня на рычаге управления.
Он летел прямо к ним. Он разогнал двигатели на полную, пересекая путь Молнии, летящей с другой стороны. Ближайшая летучая мышь, прямо у нее на хвосте, попала ему на дисплей, и целеискатель зафиксировал ее. Перекрестие прицела стало ярким и начало моргать. Зазвучал пронзительный нарастающий звук захвата цели.
Он нажал на кнопку, и грохот стал отзываться эхом в кабине. Он чувствовал толчки своей пушки, ритмичный скрип заряжателей.
Летучая мышь превратилась в яркий огненный шар. Осколки застучали по его корпусу и кабине.
Либхолтцу все еще угрожала опасность. Он пытался уйти с горизонтального вектора.
Типичный воздушный мальчик, думал Шумлен. Либхолтц был великолепным пилотом, по-настоящему одаренным, но он пришел из планетарных воздушных сил, как и большое число пилотов. Он все еще думал в терминах верха и низа, права и лева.
Здесь нет всего этого. Любой настоящий пустотный боец знал это. И Шумлен был настоящим пустотным бойцом. Ну да, можно было сослаться на близость к планете или сверхтяжелым кораблям, как на гравитационный элемент, но это была всего лишь часть игры. Для пустотной схватки, нужно было думать сразу в трех измерениях.
Шумлен бросал свою птицу вверх и вниз. Либхолтц пытался оторваться, но летучая мышь следовала за ним.
Целеискатель Шумлена рыскал влево и вправо.
Он увидел мышь. Истребитель-перехватчик типа Цикада с тигровой окраской. С длинным носом, раздвоенным хвостом, усаженный шипами. Подфюзеляжные орудия уже подписали Либхолтцу смертный приговор.
Нечленораздельные последние слова Либхолтца разнеслись по воксу. Его птица разлетелась в яркой желтой вспышке.
Шумлен был на хвосте у летучей мыши. Убийце. Она виляла туда-сюда, но он держал ее в видимости. Боже-Император, но ее пилот был хорош.
Шумлен попытался выстрелить, но промазал.
Он убрал большой палец, чтобы поберечь оставшиеся боеприпасы. Их оставалось тридцать семь процентов. И одна ракета.
