Эмоции индицируют состояние бытия-в-мире, постоянно присутствуют в поле сознания, но основоположники экзистенциального анализа не рассматривали их как категорию, которая бы являлась определяющей в бытии индивида.
Постоянное диалогическое взаимодействие в психическом бытии с внешним и внутренним присутствием определяет категорию личности, которая онтологически специфична и категорична по определению.
Архаичность её состоит в интуитивном чутье в отношении иерархии ценностей в бытии, определяя её ответственность во взаимодействии внутреннего и внешнего на принципах конгруентности, постоянства и непрерывности.
В методологическом понимании в психическом бытии «личность существует сама по себе и для себя и в этом её эгоцентризм. В ней есть некая несообщаемая другим внутренняя суть и глубина, благодаря которой она осознаёт себя, свою целостность и уникальность. Но, в то же время, личность открыта: по вертикали – по отношению к трансцендентному, к нематериальной сфере ценностей и смыслов, и по горизонтали – по отношению к миру и людям».
Внутренне ощущение связи с жизнью, переживание смысла существования, внутреннее согласие – феномен экзистенциальной исполненности, которая формируется как интегрированная эмоция («счастье»), обладающая побудительным мотивом для поступка.
«Психическое бытие не имеет отношение к личному бытию, так как личность дана, как совершитель интенциональных актов, связанных единством смысла». Отсюда, понятие «жизнь», выступает как особый образ жизни относящийся к категории психического бытия, в котором всё подчинено и определено системой отношений
Индивида условно можно понимать как «групповое» существо» – с одной стороны или как «единицу» группы. Выполняя ролевую функцию, он идентифицирует себя с интересами группы, этим признавая свою личную заинтересованность в единении. С другой стороны – группа вырабатывает сознательно либо бессознательно «кодекс», заинтересованности друг в друге на основе симпатий и эмпатий, что соответствует представлению о «духовном коммунитете» В. Вундта.
В тоже время «коллективная психика» в которой индивид выступает как индивидуальность, (по мнению некоторых авторов) не более чем маска, которая инсценирует индивидуальность, в соответствии с ролью, которая подсказана и ожидаема «коллективной психикой» и должна рассматриваться как социальный конформизм, как следствие требования к приспособлению и потребностям существования экзистенции. Создаётся «общественная личность» с её атрибутом – невозможности полной самоидендификации, в понимании самоутверждения сознательной сущности.
