Без этого он не смог бы ничему меня научить. Без родства в обучении не было бы смысла, не было бы толка.
— Я же сказал тебе успокоиться, девочка, — говорит Мастер, и я понимаю, что снова часто дышу. — Я чувствую твою воду вокруг. Ты слишком много думаешь сегодня.
— Я думаю о том, что случилось с семьей этого мальчика, — говорю я правду прежде, чем он спросит. — Если бы в деревне был маг, он мог бы их предупредить. Может быть, все остались бы живы тогда.
Я провожу гребнем по его жидким седым волосам. Снова. Снова. И снова — бесчисленное число раз в полном молчании, которое говорит мне о том, что Мастер обдумывает ответ на мой не заданный вопрос.
— Они могли прийти из Земель за горой или с побережья, — говорит он наконец. — Вся Цветущая равнина лишилась магии, но за ее пределами никаких запретов нет. Эти люди рискнули напасть на хорошо защищенную приграничную деревню. Они получили отпор, но только после того, как фиур послал туда свои войска. В деревнях еще не отвыкли от магии, они еще чувствуют себя под защитой.
— Ты думаешь, будут другие?
— Другие будут, — говорит он. — Мланкин шесть Цветений сдерживал врагов памятью о былых победах. Владетель забыл, что победы достались ему не только оружием, но и знанием магов. Мы сражались бок о бок с ним и его воинами. Без нас они бы не победили. Асклакин громче всех призывал сжечь непокорных. Он первым и узнает, каково это — сражаться без подмоги.
Я перекладываю гребень из одной руки в другую, сжимаю и разжимаю пальцы, чтобы разогнать застывшую кровь.
Граница, река Шиниру — это ведь совсем недалеко, всего два дня пути на хорошей лошади по тропе вдоль вековечного леса. Фиур Дабин владел клочком земли, но у Шинироса ее много, и много деревень, которые можно разграбить и сжечь. Скоро кончится Цветение и начнутся Холода. Что будут есть лишившиеся крова? Куда пойдут те, кто не успеет построить дом?
Вековечный лес на западе подступает к горам, знаменующим конец Цветущей равнины. На севере он касается краем владения Шембучень, на востоке граничит с Асморой, на юге замирает на обрыве над рекой Шиниру. Любой может найти приют под кронами, но вошедшему однажды трудно вернуться назад. Никому еще не удавалось пройти лес от края до края.
Дом Мастера стоит на неизвестно кем протоптанной древней тропе — иначе до нас никому было бы не добраться. Воины фиура вели лошадей строго по тропинке, зная, что оплошность может стоить им жизни. Сошедший с лесной тропы в вековечном лесу сгинет навсегда, если не знает магии. Шаг в светлый подлесок — и тропинка исчезает без следа. Деревья меняются местами, солнце, стоявшее в зените, через пару шагов может уже касаться краем невидимого горизонта.
