Я не знаю, откуда взялась у меня эта метка. Я пыталась расспросить мать и отца, но они только качали головами.
Однажды еще совсем маленькой я пришла домой с окровавленным лицом. Порез был такой глубокий, что насмерть перепуганная мать взялась зашивать его костяной иглой, но бросила уже после первого стежка, когда я завопила как ошпаренная и стала дергаться так, что игла порвала кожу. Замотав мою голову в тряпки, мать потащила меня к деревенскому магу, рыдая от страха, что я могу умереть уже по дороге. Когда маг снял с меня тряпки, кровь уже перестала течь, и края раны сошлись. Наложив повязку с травами, он отправил нас с матерью домой, сказав, чтобы в следующий раз не отвлекали его по пустякам.
Тот маг умер на костре после пыток, отказавшись присягнуть правителю и лишиться своего дара. Он не разговаривал с любопытными девчонками, и я не успела спросить его, было ли в моей ране что-то магическое, или я просто налетела с разбегу на какой-нибудь камень.
— Девочка! — зовет Мастер.
Я собираю посуду и возвращаюсь в дом. Мастеру нужно расчесать волосы перед сном. Еще светло, и дневные птицы поют свои веселые песни, но для него пришло время отдыха. Я слышу, как он мурлычет себе под нос какую-то песню, и чувствую вокруг себя легкое колебание воздуха.
— Тебе нужно успокоиться, девочка, — говорит Мастер, не глядя на меня.
Он уже расплел свою седую косу и уселся на стул у окна, чтобы мне было лучше видно. Я подхожу ближе и беру из его тонкой руки костяной гребень, и он становится в моей ладони холодным, хотя мое тепло должно было его согреть.
Этот гребень сделан из кости Мастера моего Мастера. Его древняя магия настолько чужда моей, что холод передается из гребня в мои пальцы, и к концу ритуала руки у меня всегда немеют.
— Дай мне свою кровь, — говорит Мастер, вытягивая в сторону морщинистую руку.
Я ненавижу этот момент, но он неизбежен. Острым зубом тсыя я колю себе палец и жду, пока на коже не выступит алая капелька. Я вытягиваю руку ладонью кверху так, чтобы Мастер увидел кровь, и закрываю глаза, представляя себе луг и солнце, и птиц, танцующих в потоках воздуха. Я могу закрыть глаза, но перестать чувствовать не могу. Мастер касается моей кожи губами — и по телу пробегает легкая дрожь.
— Убирай руку.
Я сжимаю ладонь в кулак не раньше, чем она оказывается у меня за спиной. Я — маг крови и воды, а Мастер — маг воды и воздуха. Я могу отравить его, когда готовлю лекарства и яды — одной каплей, крошечной алой капелькой. Чтобы этого не случилось, он каждый день должен принимать эту крошечную капельку смертельного для него яда внутрь. Позволять нашей магии смешиваться. Позволять моей магии чувствовать родство — как ощущаю его я каждый день, когда дышу воздухом, которым он дышит, и стираю одежду, пропитанную его потом.
