Неожиданно Зейн поворачивает меня спиной, вынуждая встать лицом к стене. Его пальцы скользят по бедрам, поднимаются выше, и я рефлекторно подаюсь к нему всем телом, чувствуя на затылке горячее дыхание. Одной рукой он обхватывает мои запястья, а другой резко шлепает по ягодице.
– Моя девочка-джинн…
Зейн часто называет меня так, но когда он говорит это сейчас, бесстыдно трогая меня везде, где ему хочется, по коже бегут мурашки. Рука с рубиновым перстнем гладит живот, задирает вверх топ, высвобождает грудь, по-хозяйски сжимает сосок. У меня вырывается стон:
– Жестче…
Он усмехается и сжимает пальцы сильнее, заставляя меня ахнуть.
– Обожаю женщин, которые знают, чего хотят.
Даже самые невинные фразы звучат пошло, когда их произносит он, и это заводит еще больше. Широкая ладонь касается моего лица. Я ловлю его пальцы губами. Теперь прерывистый стон вырывается у Зейна, и рука, которая держит мои запястья, ослабляет хватку. Мне хватает этой секунды, чтобы вновь перехватить инициативу и повернуться к нему. Мы смотрим друг на друга и молчим. Мы смотрим друг на друга и улыбаемся. Весь Рим в этот момент застывает, становясь немым свидетелем встречи, которая была неизбежна. Встречи, которая должна была произойти.
Зейн тянет цепи на чокере, заставляя приблизиться на расстояние поцелуя. А затем выдыхает мне в губы:
– Ты помнишь, что задолжала мне желание?
– Допустим…
Перебираю пряди его зеленых волос, ничуть не боясь того, что он может попросить. Слишком через многое мы прошли вместе, чтобы сомневаться в нем сейчас. И он не предает оказанного доверия. Приподняв пальцами мой подбородок, Зейн шепчет:
– Я хочу, чтобы ты кончила первой.
Это звучит неприлично до дрожи. Это звучит так грязно и одновременно так честно, что низ живота моментально наливается знакомой тяжестью.
– Я, конечно, не джинн, но некоторые желания исполнять умею…
Притягиваю Зейна к себе. Провожу языком по напряженной шее, пьянея от запаха шафрана, которым, кажется, пропитана сама его душа. Чувствую, как он вздрагивает. Чувствую его возбуждение. Я не знаю, что будет завтра, но сегодня мне хочется быть с ним до конца. Стягиваю шорты вместе с бельем и вновь зарываюсь пальцами во вьющиеся волосы, а после мягко тяну его вниз, заставляя опуститься на колени. Он сразу понимает, чего я хочу, и аккуратно закидывает мою ногу себе на плечо.
Я ощущаю, что это будет самый яркий оргазм в моей жизни еще до того, как Зейн касается меня языком. Ночной Колизей, стены которого видели расцвет и крушение Римской империи, и кудрявая голова джинна между моих обнаженных бедер – настолько безумно, настолько невозможно и настолько прекрасно, что градус возбуждения зашкаливает от одной лишь этой картины.
