***
Точка входа меняется. Если в прошлый раз я не нашла в ней несочиненные стихи, то этой ночью на потолке нет карты звездного неба, а на стенах – рисунков гор.
– Ну что за дерьмо… – флегматично говорю я в пустоту.
Меня больше не удивляют пропадающие вещи. Меня удивляет собственная реакция на это. Стоило бы впасть в панику вместо того, чтобы планировать путешествие в Рим. Что со мной не так? Ведь происходит что-то ненормальное даже для мира сна, который и до этого не подчинялся привычным законам физики.
Однако я здесь не за тем, чтобы опять проигнорировать происходящее и уснуть на подушках… пока здесь вообще есть подушки. Подхожу к двери, вспоминая фотографию, на которой смеющийся Команданте позирует на фоне Мачу-Пикчу. Не представляю, как выглядит кома изнутри, но что-то подсказывает: свет в конце тоннеля – это сомнительная байка для оптимистов. Я хочу посмотреть, в каких измерениях находится сознание Команданте и попытаться вернуть его в реальность.
Поворачиваю ручку и… взгляд тонет в плотном тумане, сотканном из неизвестности и страха. Место, откуда невозможно вернуться. Место, к которому не стоит приближаться ни при каких обстоятельствах. Не посмертие, но лабиринты сознания – теперь я знаю это точно. Замираю, вглядываясь в белую пелену, и пытаюсь примириться с увиденным. Если впавший в кому Команданте сейчас там, это значит… что и отец тоже?
Медленно закрываю дверь и сползаю по ней с другой стороны. Как заевшая пластинка граммофона, в голове крутится единственная мысль: «Он жив. И ему нужна моя помощь». В этот момент я понимаю, что больше не могу бежать от проблем, забываясь в путешествиях и бессмысленных гонках со здравым смыслом. Ничего не изменится, пока я не приму решение, а если и изменится, то последствия мне вряд ли понравятся – в этом Зейн, скорее всего, прав. Зейн… Вот и пришло время встретиться.
***
Я вновь оказываюсь во дворце, но он совсем не похож на тот, в котором я нашла джинна в первый раз. Другая архитектура, другой камень… другая эпоха. Вдыхаю горячий воздух, ощущая, как над верхней губой появляется испарина. Как же здесь жарко!
Выглядываю в один из оконных проемов и меня тут же ослепляет яркий солнечный свет. Привыкнув к нему, оглядываюсь вокруг. С одной стороны виднеется покрытая колючим кустарником и полынью пустыня с белесоватыми пятнами солончаков, с другой возвышаются скалистые красно-желтые холмы. У стен дворца раскинулся окруженный широким зеленым кольцом оливковых и пальмовых рощ город. С удивлением смотрю на огромные храмы, триумфальную арку из базальта, высокие колоннады. Невероятно.
