Захлопываю дверь и, помедлив несколько секунд, открываю снова. Лес? Дневной свет почти не проникает сквозь высокие кроны деревьев, воздух пахнет сырой землей, дубовым мхом и отсыревшими листьями. Расчлененных карликов не видно, спасибо и на том. Оглядываюсь. В зарослях угадывается узкая тропинка. Меньше всего мне хочется идти в чащу, но выбирать не приходится.
Осторожно ступая, не спеша продвигаюсь вглубь. Ветра нет, повсюду растут кустарники, в ветках виднеются птичьи гнезда. У меня появляется странное ощущение, что у этого леса есть сознание, и сейчас он очень старается убедить меня, что все нормально. Долго не могу понять, что с ним не так, пока не замечаю – слишком тихо. Ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Даже хруст веток под ногами звучит тише моих шагов. Оборачиваюсь. Примятая ботинками трава тут же поднимается обратно, словно лес помогает спрятаться от того, кто идет по следу… или путает дорогу, чтобы я не смогла вернуться.
Внезапно что-то мягкое касается моего плеча, и я вскрикиваю от испуга. На дереве висит огромный кокон величиной в человеческий рост. Понятия не имею, что внутри, но готова поспорить – явно не порхающая с цветка на цветок безобидная бабочка. Обхожу кокон и продолжаю идти. Куколки гигантских гусениц встречаются все чаще: к моменту, когда дорога обрывается у небольшого ручья, я успеваю насчитать двенадцать.
Сквозь чистую прозрачную воду проглядывает каменистое дно. Несколько массивных круглых камней то ли случайно, то ли специально сложены в подобие брода. Я вдруг ловлю себя на том, что мне ужасно хочется вскочить на ближайший валун, а потом на следующий, и так, играя в невидимые классики, добраться до противоположного берега. «Давай, Ли, это весело, прыгай на одной ноге, вперед, вбок и опять вперед, доберись до солнца, но не жульничай, не останавливайся…»
Мне хочется поддаться голосу внутри так сильно, что лишь благодаря этому я осознаю, насколько ненормально желание сыграть в детскую игру с самой собой. Легко отталкиваюсь от земли и перелетаю на другой берег. Отхожу от ручья на пару метров и слышу позади негромкий всплеск. Резко оглядываюсь. Мелкие камни выкатываются из-под лап пушистого белого кролика. Игнорируя мое присутствие, зверек прыгает на выглядывающий из воды камень, но поскальзывается. В первую секунду я машинально бросаюсь к нему, чтобы вытащить из ручья, и лишь спустя мгновение вспоминаю, что все происходящее – нереально. Только мысль об этом не дает мне сойти с ума, когда шерсть кролика начинает темнеть, превращаясь в желатинообразную массу. В нос бьет отвратительный запах, и я захожусь в приступе кашля. Отдышавшись, перевожу взгляд на кролика. От его шерсти уже ничего не осталось: чистая прозрачная вода вызвала многочисленные ожоги. Кожа отделилась, обнажив мясо, которое быстро становится черным и кусками отслаивается от костей. Ручей из серной кислоты? Что это, мать твою, за фантазия?!
