Когда оба Михкеля, вернувшись в Папираху, дословно передали мужикам все, что они выслушали в пасторате, кюласооский Матис заявил:
- Если дело остановится из-за меня, то я могу и выйти из нашего товарищества.
Но разъяренные мужики не хотели об этом и слышать. Крепкие словечки посыпались на голову Гиргенсона, и уже к вечеру подыскали новое место под строительную площадку, откуда уж никто не мог их прогнать. Это была оконечность Сийгсяареской косы, угол приморского пастбища, лежащего верстах в двух от Папираху, считая прямо по морю, - собственность волостного старшины Пуумана. У папаши Пуумана хутор был выкуплен, он на своей земле господин и король, мог здесь и вверх ногами ходить и даже пароход построить - никому не было до этого никакого дела. Берег хоть и не имел здесь столь удобного, как на Папираху, склона, зато не надо было ставить ряж для закрепления тросов при спуске корабля. Ее заменяла гранитная глыба в двухстах саженях от берега - Тыллуский камень, верхушка которого и сейчас выдавалась из-подо льда.
Много хлопот, конечно, было с перевозкой на новое место бревен, но общими усилиями нескольких деревень справились и с этим. Кучер Антс приходил с приказом церковной мызы во вторник, а в субботу на Сийгсяареской косе уже стояло восемнадцать пар козел, и восемнадцать пар пильщиков - как водится, один наверху, на бревне, другой под бревном - задали жару длинным зубастым пилам.
Вот и кюласооские мужики распиливают толстое бревно - отец Матис сверху, сын Сандер внизу. Не очень-то завидно положение нижнего пильщика; он что-то вроде простого молотобойца. Напротив, верхний пильщик, уже издали приметный каждому, был куда как почетнее нижнего: именно он отвечал за качество и точность распиловки. И когда, принимаясь за новый брус, Сандер увидел на опушке леса возы, на которых женщины перевозили бревна, парень попросил отца поменяться с ним местами, разрешить ему поработать наверху.
Вряд ли кто-нибудь из чужих пошел бы навстречу желанию Сандера - опыта Сандера для верхнего пильщика было маловато, - но какой отец не хочет, чтобы его сын пораньше и во всю ширь расправил свои крылья в работе?
- Ладно уж, полезай разок, только, смотри, держись линии! - сказал спокойно Матис.
Прежде чем он успел слезть вниз, Сандер был уже на бревне.
Вот и подводы с бревнами и женщины-возчицы уже выползли из ряссаского ельника, а вон та, третья, рядом с каурым жеребцом самого папаши Пуумана, абулаская Тийна - она ведь в этом году жила в батрачках у Пуумана.
