И вот здесь, в низенькой комнате бобыльской хаты Ванаыуэ под вой осеннего шторма, под шум моря и стук ткацкого станка Эпп мастер острым финским ножом вырезал стройные, прекрасные формы ясеневой модели корабля рыбаков Каугатома.
Лишь после того, как финский нож был отложен в сторону, и наждачная бумага придала модели последний лоск, так что ею нельзя было не залюбоваться, мастер снова стал различать день и ночь и замечать окружающее. Он вспомнил приказание юугуского Сийма: залатать в эту зиму за счет барщинных дней паруса большого господского шлюпа. Михкель поручил Эпп принести из мызы паруса, но в течение всей зимы так и не нашел времени заняться ими. В конце концов самой Эпп пришлось латать паруса, хотя это была скорее мужская, нежели женская работа.
В последнее перед рождеством воскресенье в здании волостного правления созвали первое большое собрание нового судового товарищества (по слухам, в нем должен был принять участие и волостной писарь). Михкель торопился перенести к этому дню горизонтали модели на бумагу и вычертить шпангоуты, чтобы люди смогли составить ясное представление о будущем корабле. В субботу вечером он одолел и эту задачу, попарился в бане и, вернувшись оттуда, уселся, попыхивая трубкой и любуясь своей работой.
- Глазеешь, глазеешь все на него, - заговорила Эпп, - пока не сглазишь и злых духов не накличешь.
Михкель посмотрел сквозь табачный дым на старуху и усмехнулся. Тридцать лет прожили они с Эпп, а ей все еще хочется сохранить за собой первое место в его сердце, никак не соглашается она терпеть других идолов рядом с собой. Но в общем она неплохая жена, - ни один корабль не остался у него недостроенным из-за Эпп. В прежние времена - случалось, годами - Эпп в одиночку терпеливо растила детей и несла на своих плечах все домашние заботы. И никогда про нее не слыхать было худого слова, разве что в свое время она слишком уж зачастила в церковь и в молельню к баптистам. Но разве есть на свете люди совсем без недостатков? Каждому положена на всю жизнь его собственная шкура, поди попробуй выпрыгни из нее! Правда, Эпп, может быть, не всегда могла делить с ним радости его удач, зато уж в дни неудач и горестей она всегда верно стояла с ним рядышком.
- Нечего смеяться, - корила его Эпп, ставя на стол чашку с кашей, - даже старая Ану из Кюласоо, говорят, предупреждала: «Стройте, стройте, только смотрите, чтоб котерман в корабль не забрался».
- Нет, на моих-то глазах котерману в модель не влезть! Если я кого и поселю в ней, то скорее духа, оберегающего корабль! - сказал серьезно Михкель, хотя он не верил ни в злых, ни в добрых духов. «Скупой судовладелец, глупый мастер и нерадивый капитан - вот они, корабельные котерманы! - любил говаривать Михкель. - А добрый дух корабля - это хорошая работа, она другой раз назло всем котерманам не дает погибнуть кораблю».
