- Неужто правда? - спросил Матис. - Что ж ты с этой рыбой делать станешь? Разве у Хольмана своей не хватает?
- Для еды хватает. Но старик хочет вывезти рыбу подальше. Завтра иду на «Эмилии» в Ригу - так разве он может видеть, что судно не груженым идет?! Сегодня разослал лодки по всему берегу и на острова - закупать рыбу. В Риге придется пару дней поиграть в рыботорговца.
- Пока люди не сдадут рыбу в счет аренды, ничего ты здесь не получишь, - прогнусавил Сийм из-за ограды.
- Ишь, какой умник великий нашелся! Кто мне может запретить покупать рыбу за наличные! - скорее удивился, чем рассердился Тынис.
- Что после аренды останется, то можешь купить и увезти хоть в Ригу, хоть за Ригу! А я не стану с пустой телегой обратно тащиться и день попусту терять, - с важностью ответил кубьяс.
- А, да что ты с этим пустомелей толкуешь! Тоже законник нашелся, - тихо сказала Лийзу Тынису, но чуткое ухо Каарли уловило и это. Тынис не сказал ни слова, и Каарли услышал, как он грузным шагом вернулся к причалам. Матис, Михкель, Сандер и, кажется, многие другие (всех Каарли по шагам не смог узнать) пошли за ним. Некогда им было теперь раздумывать и страшиться кубьяса, Тынис ведь скупал Хольману рыбу за чистую монету!
И вскоре с причалов донесся шум торга. Тынис предлагал двадцать копеек за меру, Лаэс вначале запросил тридцать, потом двадцать пять копеек.
- Из-за тебя, черта, еще с мызой поссоришься. Даешь двадцать четыре копейки за меру - бери рыбу, не то отдам кубьясу, - таково было последнее слово Лаэса.
Так и пошла рыба по двадцать четыре копейки за меру. Даже старый Михкель из Кийратси, которой уже два мешка окуней сложил на телегу кубьяса, продал остальной улов Тынису.
- Голоса кубьяса даже не слыхать, - удивился Каарли.
Ему не верилось, чтобы Юугу так оставил это дело, старый удав что-нибудь да высидит. Уже дед и отец Сийма были кубьясами - «слугами мызы», как они сами себя величали, и не одно поколение мужиков натерпелось от них зла. Кубьясова гордость Сийма не простит мужикам того, чтобы рыба из-под самого его носа ушла к Тынису и уплыла на рынок в Ригу, - хоть Сийму и не стоит большого труда завтра поутру снова приехать на берег. А ведь не всякий день рыбу за наличные деньги покупают!
Ветер под соломенными стрехами сараев завывал все надрывнее.
«Видать, разгуляется в полную силу, - подумал Каарли. - Смогут ли рыбаки при таком ветре нынче еще раз сети в море свезти?»
Пока Каарли один-одинешенек сидел у сарая Кюласоо, выбирал ощупью илистую грязь из сетей и сокрушался о корзинах, на которые не нашлось охотников (в то время как на берегу около хольмановского шлюпа слышался шум голосов, и деньги «приходили и уходили», как любил говаривать Михкель из Кийратси), уши его снова уловили неровный бег Йоосепа.
