Мать Лонни умерла, отец, Тийт Раутсик, маленький горбатый старик, нанялся дворником в дом мясника Пеэтсова, по Вишневой улице, номер 21, близ центра города, и подрабатывал иногда сапожничеством - ремеслом, которому научился еще в молодости.
Отец души не чаял в Лонни, и нетрудно догадаться, что он желал ей выйти замуж за порядочного и обеспеченного человека, чтобы Лонни во всю ее жизнь не довелось мыкать горе на этом неустроенном свете. Тийт Раутсик повидал за свою жизнь слишком много обнаженного горя неимущих рабочих семей и делал все, чтобы избавить от подобного несчастья свою дочь. Пеэтер Тиху был мастером-модельщиком (говорят, хорошим мастером), но что толку в этом, если у тебя нет ни сбережений, ни своего дома, ни твердого положения, если вдруг наступит кризис и безработица и тебе дадут расчет?! Детские желудки знать не знают ни контор, ни расчетов. И что тогда станет делать бедная мать?! Бедность родит болезни, а болезнь - посланница смерти. Тийту Раутсику самому пришлось опустить в могилу трехлетнюю Маали - сестру Лонни; и теперь еще боль терзает его сердце всякий раз, когда он видит маленький детский гроб. И он просил и увещевал дочь погодить еще с замужеством, еще и еще раз подумать. Тем более, что речи Пеэтера казались Тийту Раутсику немного вольнодумными и неосторожными. А осторожность - мать мудрости. Ведь как легко может пристать и к Лонни это вольнодумство. Видишь, соблазнил ведь девочку вечерней школой. А зачем еще нужна эта школа девушке, которая знает языки? Поди угадай, какая беда может еще приключиться от этого с Лонни!
Но эта последняя тревога Тийта Раутсика была пока преждевременной.
- А почему тебя трогает, так или этак будет записан какой-то параграф в уставе судового товарищества сааремааских мужиков? - вставила Лонни в рассказ Пеэтера.
- Как! Я послал пятьдесят рублей на корабль, отец и Сандер строили его вместе с другими мужиками, у дяди Прийду тоже есть корабельный пай, - сказал Пеэтер, с удивлением взглянув на девушку, чье лицо как раз осветил висевший по другую сторону улицы фонарь.
- Но ваши-то деньги не пропадут, капитан выплатит их вам, - молвила девушка с обидой и раздражением. Она уже столько слышала про этот далекий корабль, про сааремааских дядей и племянников, про всех этих Лаэсов, Каарли, Виллемов и Тынисов, что разговор о них быстро начинал ей надоедать.
- Здесь дело поважнее, чем деньги, здесь о справедливости речь идет! - Пеэтер старался разъяснить Лонни это нелегкое дело. - Так ведь нельзя жить: сегодня один устав, завтра другой, сегодня один закон, завтра другой! Закон не рубашка: снял, мол, бросил и в магазине новую купил!
