– А она его?
Константин Семенович не отвечал.
– Понятно.
– Что вам понятно?! – вспылил Волков.
Николай заметил, что профессор окончательно терял терпение, начинал выходить из-под контроля. Краснов никак не мог понять, от чего он так негодовал. Но в этом его неконтролируемом, взрывоопасном расположении духа было и некоторое преимущество для Николая. В таком состоянии Константин Семенович вполне мог наговорить лишнего, то есть того, что очень бы хотел скрыть от Краснова и что Краснов, со своей стороны, так горячо хотел услышать.
– Константин Семенович… – продолжил Николай. – Так вы говорите, что Александра Генриховна сама попросила Вениамина Семеновича вступить с ней в брак?
– Да. Фиктивно конечно.
– И Волков сразу согласился?
– Нет. Не сразу. Только после того, как сам Андрей попросил его об этом. Он прислал письмо из колонии. Это было единственное письмо, которое он адресовал ему в те далекие годы. Вениамин ему тогда не ответил… Но просьбу выполнил.
– И что же… Они не любили друг друга? – спросил Николай.
– Как раз совсем наоборот! – ответил ему Константин Семенович. – Совсем наоборот.
Николай вопросительно посмотрел на своего собеседника.
– То есть… Вы хотите сказать, что он все же любил ее тогда?
– Нет. Ничего подобного. Они не любили друг друга, когда вступали в этот вынужденный брак.
– И как же…?
– А так, что со временем она его полюбила… А затем и он ее. Мне даже кажется, что сильнее всего он любил ее уже в последние годы. Когда они с Васей ушли от него. И она любила…
– Даже так…
– Да… Но, поймите, это лишь мой взгляд со стороны. Подтверждений моих слов вы нигде не найдете. Вениамин умер. Саша решила молчать. Вы сами знаете. Она ни с кем не общается…
– Да. Это очень затрудняет работу над фильмом.
Константин Семенович развел руками.
– Ничем не могу помочь.
– Хорошо… – продолжил Николай. – Скажите, а вы тоже знали Александру Генриховну еще до того, как они поженились с Андреем?
Услышав этот вопрос, Константин Семенович вскочил с кресла и принялся расхаживать по гостиной. Он молчал, то и дело оглядываясь на Николая. Подошел к камину. Поднял голову. Посмотрел на картину «Христос и грешница». Потом вернулся, снова сел напротив Краснова.
– Почему вы задали этот вопрос? Вы что-то знаете об этом? – тихо спросил он.
– Нет, – удивился Николай. – Я ничего об этом не знаю. Я просто догадался, опираясь на ваши же слова, что вы знали ее с самого начала, с того самого дня, когда Вениамин и Андрей познакомились с ней на вечере, организованном на филфаке.
