– Конечно. Об этом никто никогда не узнает. Но я благодарю вас за этот рассказ. Он, возможно, поможет мне во всем разобраться…
– В чем вы собираетесь разбираться? – спросил настороженно Волков. – Неужели вы не понимаете, что массовому зрителю не нужны все эти копания в душе брата… А его поклонникам не нужен «другой» Волков, то есть не такой, к какому они привыкли… Надеюсь, вы не собираетесь рассказывать о том, что он отправил якобы в колонию своего лучшего друга, что женился на его жене, что совершил за свою жизнь очень много такого, о чем никто не захочет слушать… Я знаю от Васи, что вы все это раскопали… Но это никому не нужно… Поверьте… Образ того – культового – Волкова вы уже ничем не вытравите… Только прослывете клеветником.
Николай оторвался от записей.
– Я все понимаю, – ответил он. – Но я хочу осознать все это для самого себя… Так ли это все на самом деле?.. Или все же не так?..
Константин Семенович помрачнел, опустил глаза и прилег на спинку кресла.
– Что-то я совсем устал… – сказал он тихо. – У вас еще много вопросов?
– Нет. Осталось совсем немного…
– Хорошо… Я слушаю…
Константин Семенович действительно казался уставшим. С его губ медленно сползала улыбка, лоб покрылся испариной, кожа побледнела. Он с трудом открыл глаза и посмотрел на Николая.
– Простите… – начал режиссер. – Но вопрос опять будет не из простых.
– Я слушаю.
– Мне нужно спросить вас об Александре Генриховне.
Волков опять зажмурился.
– Да. Я так и понял, – сказал он. – О чем вы хотите знать?
– Какую роль она сыграла во всей этой истории с обвинением Андрея Огнева в хранении валюты и пропаганде несоветского образа жизни?
– Она?!
– Да. Она.
– А почему вы решили, что она имеет к этому какое-то отношение?
– Ну… Я так понимаю, ваш брат это сделал из-за нее?
– Из-за нее?! – Волков широко открыл глаза и выпрямился. – С чего вы это взяли?!
– Все на это указывает.
– Ничего подобного.
– Ну тогда… Почему ваш брат женился на ней, после того, как она подала на развод с Огневым?
– Он женился на ней… Он женился на ней… только потому, что она сама его об этом попросила.
– Сама?!
– Да. У нее не было выхода. Ей нужно было остаться в Ленинграде. Ей нужна была прописка. Она хотела работать здесь. Не хотела возвращаться в Тарту, откуда приехала в Ленинград. У нее там история одна вышла… Нет… Я не могу об этом говорить… К себе-то в квартиру она тогда прописаться не могла. Там жили родственники, с которыми она была не в ладах. Она и за Андрея только из-за прописки вышла. Но, к удивлению для всех, он вроде бы ее полюбил…
