Ангелина звонила ей, как обычно, но Алене удавалось избегать встреч. Она надеялась, что после Нового года, синяк сойдет окончательно и ей не придется врать что-то сестре Олега. Ей не хотелось ни жаловаться, ни спрашивать что-либо о нем, ни рассказывать собственную версию.
Ангела, видимо, это понимала.
Увы, но была еще одна женщина, которой было не все равно. Когда Богданова вернулась со своего выезда, Алена пошутила, что огребла от Адреналинового Хомы и они посмеялись. Вместе.
Однако, Бонечка была бы не совсем Бонечкой, если бы позволила своей подруженьке жить.
Примерно дня через три, Алена обнаружила под клавиатурой какой-то местный журнал.
Она бездумно села, отодвинула «клаву», не понимая, что ей за хрень подсунули и громко выдохнула: с полосы на нее смотрело родное лицо. Настолько родное, что целый миг, тянувшийся вечность, она не могла узнать его. Потом подключилась долгосрочная память.
Олег.
С целой кучей девок, всех возрастов и фасонов. Брюнетки, блондинки, рыжие… Олег сидел в центре, как падишах и широко улыбался в камеру и совал кому-то деньги в штаны.
«Так отдыхают дети богатых!»
Гласил заголовок.
Алена свернула журнал в тугую, как полицейская палка, трубочку. Сунула в ведро, с той силой, с какой хотела бы засунуть его Богдановой в жопу и села на свое место.
Она бы засунула, наплевав на все издержки и риски, но Элина была на съемках.
Бездумно закончив писать сюжет, Алена начитала его и пошла в монтажную, ничего не слыша и не видя перед собой. Богданова просто хотела задеть ее и задела, но по-настоящему больно сделал Олег. И сама она, так глупо выбросив ту еду, что он ей привез.
Однажды, незадолго до расставания, Алена крикнула, что не будет трахаться за еду, а Олег ответил: «Ты просто никогда не голодала по-настоящему».
Эти слова преследовали ее, как призрак.
Теперь она голодала по-настоящему. До зарплаты было еще пять дней.
Вернулась Бонечка, притворившись, что понятия не имеет ни о каком журнале.
– Никто не знает, кроме тебя! – сказала Алена, но усомнилась, посмотрев ей в глаза.
– Хома знает, – кротко сказала Бонечка. – Все уже знают, что вы расстались, как бы ты ни замазывала рожу… И поверь мне: я тут последняя, кто стал бы нарываться у Олег-гея. Если он тебе так по морде врезал, представь, что он со мной сделает?
Алена мрачно пожевала губу. Она сомневалась, что журнал подложил Хомяк, но Бонечка в самом деле не читала местную прессу. Да и вообще, печатную. Олега видели Водитель Пидоренко и куча других людей, когда он порой забирал их с сестрой с работы.
