Дане часто говорили, что у нее ужасный характер, но она всегда думала об этом с гордостью. Мало кто решится говорить правду в лицо. Но тут появился он, а с ним огромная оговорка. Раньше Дана могла творить все, что вздумается и ей, как одинокой и безбашенной, прощалось все. А вот миссис Хард не имела права выказывать свои эмоции, миссис Хард не должна была кричать на весь мир. Но за это ей было позволено кричать на него. А, теперь, этот мужчина разочаровался в ней. Дана больше не знала, что сказать. Если даже он разуверился, значит она действительно пересекла все грани дозволенного.
А Алекс, медленно покачиваясь, пошел вверх по лестнице в их «общую» спальню.
Утро для него началось в обед. Хард сел на кровати и схватился за голову.
– Черт, – пробормотал он, почувствовав, как кровать поползла из-под ног. Глянул на пустую подушку рядом и тяжело вздохнул. Откинув голову на дужку кровати, прикрыл глаза, приходя в себя. Похмелье и саднящая боль внутри смешались в едином дуэте и, теперь, явно пытались доконать Алекса. Слезы сами потекли из закрытых глаз, а он просто сидел молча. Он ждал, ждал, когда хоть немного его отпустит это чертово отчаяние. Эти дни без нее были похожи на скачки безумия. Он работал до упада, много пил, мало спал, делал все, чтобы забыться и, вроде, его немного припустило, но вот она снова здесь! Алекс закрыл лицо рукой и бесшумно завопил в собственную ладонь, пытаясь выдрать из себя с корнем эту душераздирающую боль. – Переживу! Я все это переживу!
Наконец, поднялся. Принял душ, надел белый свитер, джинсы и глянул в окно. Снег повсюду лежит, рождество на носу, а ему хочется повеситься. Такой себе праздник будет в этом году.
Александр вдохнул поглубже. Не стоит расстраивать старика Джеймса. Он и так переживает из- за него. С тех пор как мамы не стало эта семейная пара, Мэйси и Джеймс присматривают за ним и Ирис. Пока отец пахал на круглосуточной работе, они стали как вторые мама и папа.
Алекс глянул в зеркало, натянул на лицо насмешливую улыбку и спустился в гостиную.
– Джеймс, дружище, хочешь чая, – крикнул он, направляясь на кухню и остолбенел.
– Привет, – там вместе с дворецким хозяйничала Дана.
– Почему ты… – его затрясло, во всю глотку захотелось заорать «Какого хрена?!», но в слух он зло процедил, – до сих пор тут.
– Миссис Хард изъявила желание научиться печь ваш любимый рождественский пирог с малиной, – ответил за нее дворецкий.
А Александр сейчас сходил с ума. Он мечтал о двух вещах: прибить эту ненормальную девицу прямо на месте и крепко прижать ее к себе, так, чтобы до потери пульса. Но все, что адекватного смог сделать, в этот момент, это сказать:
