После удочерения девочки долгое время ходили за мной, держась за руки, и переспрашивали, не верну ли я их обратно. А Дин молчал. Молчал, сопел и говорил, что с ним всё нормально. Только спустя время мой брат снова начал улыбаться. За эту улыбку я готова была рвать глотки. Добиваться, требовать, рисковать! Сунула документы в комод и зло захлопнула ящик.
Прошлась по комнате, проводя пальцами по старым обоям, вышла на балкон. Осторожно потрогала ногой пол. Не обваливается. Чудно. Солнечный диск катился за горизонт и проваливался в туманную вечернюю дымку. И гас. В распахнутое окно совала свои ветки старая груша. Я осторожно погладила древесную ветку и улыбнулась. Втянула носом сладковатый запах весны, терпкую горчинку ароматов древесной коры и сосновых шишек. Пейзаж затягивало туманом, свет всё гас и гас. На фоне неба, далеко на холме, виднелся шпиль замка. Скорее всего, там и жил нэйр местных земель. Точнее, он там не жил (аристократы редко жили в такой глуши), но землями здешними владел точно кто-то из высших.
Я достала карту местности. Изучила ту тропу, которой пойду гулять. Осталось подождать ещё совсем немного, и на мир опустится ночь. В темноте я не гуляла целую вечность. Звёздочка за звёздочкой зажигались в небе и вот уже моргали в черноте облаков, будто алмазная пыль на бархате. Горела керосиновая лампа, высвечивая карту на столе, перо и чернильницу, стопку старых писем, перевязанных ленточкой.
Огонь бросал рыжие пятна на пожелтевшее фото, где навсегда замерли те, чью утрату я так и не смогла принять. Мама улыбалась и обнимала одной рукой за плечи меня, а вторую ладонь положила отцу на плечо. Отец чинно восседал на стуле, положив одну руку на колено. Дин тогда даже не был в планах у родителей. А за нашими спинами виднелся простенький пейзаж. Горы и озеро, нарисованные красками на холсте… Карточка да коробка с безделушками — всё, что осталось от близких людей.
— Я справлюсь, — шепнула я в темноту и поцеловала фотоснимок, — стая так просто не гибнет.
Потом оделась в простое платье и вышла из комнаты. Сноп лунного света светил в окно как фонарь, высвечивал шершавые половицы и пятна от картин на стенах. Уютно поскрипывал паркет под ногами и пахло влажным деревом. После уборки дом будто ожил, встряхнулся и повеселел. Окно в коридоре я тоже приоткрыла, пуская в дом свежий воздух и первых комаров.
Дети уже спали. Я осторожно заглянула к Дину в комнату. Там будто хлопушка взорвалась, только вместо конфетти из неё раскидало вещи и игрушки. Сумки валялись на полу, какой-то хлам кучей свален в углу. Подошла и погладила брата по голове. Убрала с глаз непослушную чёлку. Поцеловала в щёку. Дин что-то невнятно пробубнил и повернулся на бок. На подоконнике в клетке дремал Лютик. Птица сонно глянула на меня и снова закрыла глаза.
