— Куда «к себе»? — тупо переспросил Рома, не зная, что делать с Сорокиной, если его подозрения сейчас оправдаются. И они оправдались.
— На любую специальность, куда пройдешь по баллам, — добила она. — Не информационные технологии, конечно, но через год ты сможешь перевестись, и не придется терять время. А родителям скажешь, что при приеме документов ошибка произошла, — Строев подтвердит, если понадобится. Он, конечно, терпеть не может подобные вещи, но я заставила его признать, что, если бы ты сразу подал документы на его факультет, он взял бы тебя без всяких вопросов. Можно же считать, что ты их и подал, Ромка! Имел право!
Так Рома солгал первый раз в жизни. Должен был высказать неуемной бывшей однокласснице, что ее никто не просил вмешиваться, что он сам в состоянии решать свои проблемы, что из-за нее он нарушил данное отцу слово и теперь не будет себя уважать…
Пожалуй. Но уважать себя после подобной истерики он не смог бы точно. Катюха, в конце концов, просто желала ему помочь, ничего не прося взамен, и он сам уже пообещал, что отдаст долг при первой возможности. Хоть это-то слово должен был сдержать.
Раздобыть информацию о Карпоносе для Ромы было раз плюнуть, тем более что тот не скрывался, а напротив, всячески рекламировал себя, любимого, «дерзкого и остроумного ведущего самых разных мероприятий», и использовал любую возможность расширить свою клиентуру. Однажды он даже бесплатно провел праздник в детском доме, о чем руководство сего заведения не уставало напоминать на каждом углу, принося, вероятно, благодетелю немалую славу в нужных кругах. Впрочем, Рому это не касалось. Он искал способ заманить Карпоноса в обещанный Катюхе спор и, проанализировав все полученные сведения, нашел у того слабое место. Судя по всему, Карпонос был законченным карьеристом, а значит, не устоит перед теми перспективами, что могла обеспечить ему Катюхина протекция.
Рома вон на себе испытал последствия этой протекции.
Куда сложнее было заставить себя устроить весь этот спектакль, да еще отыграть его так, чтобы Карпонос не прочухал подставу. Потому что второго шанса не будет, а облажаться перед Катюхой совсем не хотелось. Да и в должниках Рома уже засиделся.
Для достоверного эффекта пришлось потратиться на банку джина с тоником, потому как, на Ромин взгляд, ни один нормальный человек в трезвом уме не станет выставлять себя таким придурком, каким предстояло выставить ему. Вот же подвела его Сорокина под монастырь, поклон ей земной! И отец теперь на него косо смотрит, и Строев, ведущий матан, все время язвы на его счет отпускает, а теперь Рома и вовсе зарывался. И не скажешь теперь, где этот год был бы хуже: здесь ли, в армии ли. Но если летом не удастся перевестись, Рома будет поступать на первый курс. Учиться под началом благодетеля Строева он больше не станет.
