Он не ответил.
А Арфату я сказал: «Вы можете помириться?»
«Он оскорбил меня, — сказал Арфат.
— Вы оба меня обидели, — закричал я.
Они уставились на мой пистолет.
Я тщательно подбирал слова и медленно говорил по-итальянски, чтобы они оба меня поняли. — Если вы двое хотите убить друг друга, я не могу вас остановить, — сказал я. — Я не могу охранять вас день и ночь с винтовкой, пока мы не окажемся в безопасности. Я знаю, что вы традиционно являетесь врагами друг друга. Но помните одно: если один из вас умрет, если один из нас умрет, мы все умрем.
'Почему?' — сказала Сайфа.
«Только Арфат может обеспечить нас едой. Только ты можешь вывести нас из пустыни.
'И ты?' — спросил Арфат.
«Если я умру, Борджиа скоро будет править всей пустыней и гораздо большей землей. Он будет искать вас особенно усердно, так как вы были его врагами и его рабами. И только Марьям может вовремя предупредить своих людей, чтобы они могли предоставить оружие, чтобы убить его».
Они помолчали. Затем Сайфа переместил свой вес и вложил свой нож в ножны. Он откатился от меня и встал. «Ты предводитель воинов. Если вы говорите, что это правда, то я вам верю. Я больше не буду оскорблять этого сомалийца».
— Хорошо, — сказал я. Я посмотрел на Арфата. «Забудь обиду и убери свой нож».
Он убрал нож и медленно встал. Мне не понравилось выражение его лица, но я не посмел выстрелить в него. Я не знал, как, черт возьми, доить верблюда.
«Это не очень вкусно, Ник», — сказала Марьям, протягивая мне пакет. «Но это питательно».
Я глубоко вздохнул и снова поднес сумку к губам. Меня чуть не вырвало от запаха. По сравнению с ним козье молоко по вкусу напоминало медовый напиток. Оно пахло прогорклым, и я сомневался, что гомогенизация, пастеризация и охлаждение сделают его более вкусным. Какие то сгустки в нем плавали, и я не был уверен, были ли это сливки, жир или мусор из самого пакета. Молоко тоже невкусное. Я передал бурдюк Сайфе и снова вдохнул свежий воздух. Он выпил, посмотрел на нас с отвращением и вернул его сомалийцу. Арфат напился и засмеялся.
«Человек может жить вечно на верблюжьем молоке», — сказал он. «Долгая жизнь того не стоит», — сказал я ему.
«Впервые я пила верблюжье молоко, — сказала мне Марьям.
«Разве вы не пьете его в Эфиопии?»
— Ты один из лидеров своего народа, Ник. Разве у бедняков среди вас нет еды, которую вы никогда не едите?
Я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь ел свиную голову с крупой в своей квартире на Коламбус Серкл. И в меню моего любимого ресторана отрубей тоже не было.
