Арфат продолжал тихо говорить. Верблюд подошел к нему, обнюхал и стал ждать, пока он ее погладит. Медленно он прижался к ней и повернул ее боком к себе. Продолжая говорить, он залез под большого зверя и схватил вымя. Верблюд переместил свой вес.
— Это данакильские животные, — сказала Марьям. «Вероятно, их никогда не доили».
«Это будет его смерть», — сказал Сайфа.
— Дай бог, чтобы это было не так, — сказал я, внезапно разозлившись на постоянные этнические оскорбления. «Если он не добьется успеха, мы все умрем».
Данакил держал рот на замке. Я посмотрел на Арфата. Он действовал очень медленно и пытался уговорить верблюдицу дать ему молока. Я видел, как его рука скользнула вокруг соска, когда он другой рукой устанавливал пакет на место. Верблюд оторвался и ушел.
Мгновение Арфат стоял совершенно неподвижно, понимая, что любое внезапное движение отправит зверя по песку, в результате чего по крайней мере один из нас умрет в пустыне.
Марьям, Сайфа и я попытались какое-то время оставаться неподвижными. Глядя на верблюдицу, я понял, что природа не создала ее для легкого доступа к женскому молоку. С коровой можно просто сесть, и даже неспециалист все равно найдет там висящий большой мешок. Козу труднее доить, но это ничто по сравнению с верблюдицей. Просто еще один верблюд — или сомалийский — достаточно сумасшедший, чтобы даже подумать о таком.
Он снова подошел к верблюдице и прижал мешок к боку. Снова процесс был повторен, чтобы заставить уродливого зверя перевернуть его на бок, чтобы он мог схватить ее под живот. Он снова сжал сосок. Верблюд издал тихий, певучий звук, затем замолчал. Арфат доил быстро, изредка пропуская струйку, которая потом исчезала в песке. Наконец он слез с верблюда, нежно похлопал ее по туловищу и повернулся к нам с широкой улыбкой на лице.
Кожаный бурдюк набух от молока. Арфат пил много и жадно и подошел ко мне.
— Хорошее молоко, — сказал он. 'Попробуй.'
Я поднял бурдюк и поднес его к губам.
«Сомалийцы выращиваются на верблюжьем молоке, — говорит Саифа. «Они сами выходят из чрева верблюда».
Арфат в гневе закричал и потянулся за ножом на поясе. Я быстро передал сумку Марьям и схватил обоих мужчин. У меня не хватило ума встать между ними, но, застигнув их врасплох, я сумел руками повалить обоих мужчин на землю. Я навел на них автомат, стоя над ними.
— Хватит, — сказал я.
Они яростно посмотрели друг на друга.
«Что вы думаете о еде и питье для нас, кроме этого верблюжьего молока?» — спросил я Сайфу.
