Виновных нет. Что ж, в некотором роде
И я был прав… Фамильный медальон
Петлёй саднящей шею мне изводит,
Увы, с тех пор. Рокочут в унисон
Моим утратам, голоса под кожей.
Пируйте! Только света нет здесь тоже.
10.08.19.
Постапокалиптические октавы. Часть VI. Мародёр
Мне нет покоя и среди усопших:
Не смотрят, но язвительно молчат,
Пока перебираю то, в чём больше
Им нет нужды. Который час подряд
(За неименьем смены дня и ночи),
Ловлю себя на мысли, что распад,
Пресытясь червоточным истязаньем
Их тел, однажды и моё сознанье
Изгложет. Очутившись в переулке,
Не столь давно, средь хлама и костей,
Сроднившихся в смердящей груде жуткой,
Я слышал поступь лёгкую, затем
Скользнула тень от лампы прочь, как будто
Отчаянно спасаясь, но за ней,
Не знаю отчего, я устремился.
Загнал в тупик, и бледная юница,
Невинно-чёрным одичалым взглядом,
Смутила и замедлила меня.
«Наш мир живёт кишением распада»
– Я прошептал, дотронувшись плеча,
«И воля, воле сильной – не преграда».
Её ключицы, в отсветах дрожа,
Дразнили… Я не свят. И ей не выжить.
Но я ушёл, отвергнув эту близость.
24.04.21.
Постапокалиптические октавы. Часть VII. Варево
Подобно ведьме в синем свете газа,
За варевом клокочущим следит
Глазами впалыми. Я знала сразу,
Что не за этот шелудивый вид
Мой сын любил её, и был привязан
До одури. Ей, что приворожить,
Что со свету свести – пустяк и только.
Я часто слышу: дух его за шторкой,
Запутавшийся в шелест, изнывает.
Мой милый непутёвый мотылёк.
Не выручить. Сил не найду, бывает,
И приподняться. Видно, недалёк
Прискорбный час. Она меня отравит.
По дну протяжно ложкою скребёт:
За кругом круг, за ним другой, и снова.
И всякий раз, я притворяюсь, словно
Не голодна. В неверном полумраке
Пытаясь уловить в чертах лица
Приметы недовольства. В ноги сядет,
Попросит с интонацией льстеца:
«Поешьте хоть немного, Бога ради».
Я отвернусь, ни слова не сказав.
Мелькают хороводы пёстрой чуши,
Но спать нельзя – она меня задушит.
04.06.21.
Постапокалиптические октавы. Часть VIII. Эпилог
Неведом человечеству и страшен
Планеты, сорванной с орбиты, путь.
Едины в недоверии незрячем,
Разрознены стремленьем обернуть
Себе во благо… гибель – не иначе
– Часов несметных разложенья жуть.
Мы приняли греховность нашей воли,
Несчастны, как и прежде, одиноки
Как никогда. Что ж, вероятно, счастье
Лишь для святых, да тронутых умом,
Пусть и не всех. Свет не по нашей части,
А по сему… цветёт хмельной Содом,
По лепестку изнеженному гаснет
В ладони прелой корчась, как бутон.
Жемчужинами в тухлой хляби зыбкой,
