Мы обе рассмеялись.
– Похоже на нее. Ну, не всем же быть святошами, как она! – Я саркастически рассмеялась.
Воцарилось молчание. Не знаю, о чем думала Миша, но мою голову мучил лишь один вопрос: «А что, если Маришка права?».
Я бесстыдница или просто ищу наслаждений? Но я имею на это право. Это моя жизнь. Мое тело. Разве я раню кого-то этим? Нет. Никто не ранен. Черт, да если бы эта святоша только знала, какие демоны грызут меня изнутри уже столько лет! Как я страдаю от ненужности и желания быть свободной, избавиться от мыслей в моей голове, пропасть, забыться! Но как это сделать? Бесстыдница! Какое право она имеет судить меня, моя родная сестра! Но, возможно, она имеет это право… После того, что я причинила ей.
– Я могу спросить тебя о чем-то личном? – Голос Миши прервал поток уничтожающих меня моих же мыслей.
– Конечно. У меня нет от тебя тайн, – солгала я.
Нет тайн. Ложь.
– Почему вы ненавидите друг друга?
Я взглянула на Мишу: она с печалью в глазах смотрела на меня, ожидая ответа.
– Мы не ненавидим друг друга. Конечно, нет! Просто наши отношения не так радужны, как полагает быть сестрам, – усмехнулась я. – Ненавидим – это неверное слово. Нет никакой ненависти.
Миша открыла рот, будто желая сказать что-то, но передумала и опустила голову, словно боялась смотреть на меня.
– Что, Миша? – тихо спросила я.
– Ты не ненавидишь ее?
– Нет.
– Но, Мария… Она тебя… Ненавидит. – Миша закрыла лицо ладонями.
– С чего ты взяла, глупенькая? – рассмеялась я.
– Она сказала это. Она, правда, ненавидит тебя. Мне так жаль, Мария, мне так жаль…
Меня словно молнией поразило. Но я не могла в это поверить.
Маришка? Моя сестра? Ненавидит меня?
Это невозможно. Нет.
Но Миша начала тихо плакать, и меня вдруг настигло понимание.
Маришка ненавидит меня.
И мне стало невыносимо больно, в горле появился ком, а на глаза набежали слезы непонимания.
За что?
Но я прогнала эти нежданные слезы.
– Миша, моя хорошая, ну что ты! – Я обняла Мишу.
Она плакала, подавляя в себе рыдания.
Маришка ненавидит меня. И Миша плачет. Миша так любит нас обеих, что этот факт убивает ее. Бедная девочка. Как жестоки мы к ней!
– Миша, девочка моя, послушай… Может, между мной и Маришкой нет сильной сестринской любви, но это не значит, что она ненавидит меня! – фальшиво рассмеялась я, гладя сестру по голове. Миша обняла меня за шею. – Иногда она говорит что-то, но это просто слова, просто… Просто желание ужалить посильнее! Ну, представь, как одна сестра может ненавидеть другую? Глупость!
