Замок оказался пустым: началась «Большая охота». В замке остались лишь прислуга и Миша, которую я застал не в лучшем расположении духа: девушка была крайне раздражена моим появлением и не скрывала этого. Я понял, что стало причиной перевоплощения из милой девушки в огнедышащего дракона – ей сказали, что она не будет охотиться вместе со всеми, и, наверняка, Миша была жутко обижена на всех вокруг. Ну, а я – тот, кто будет присматривать за ней и ограничивать ее свободу, был в ее глазах самым близким и большим злом.
Но ее настроение никак не задело меня: подуется и перестанет. Ну, а если нет, что ж – мне плевать.
– Доброе утро, Миша, – подходя к ней, спокойно сказал я по-польски.
Девушка даже не улыбнулась, но гордо запрокинула голову назад, выпятив подбородок и глядя на меня, как на ничтожество.
– Доброе? Ты считаешь это утро добрым? Когда все уехали развлекаться, а меня оставили на твое попеченье, как маленького ребенка? – резко ответила она и скрестила руки на груди.
Я прекрасно понимал, почему ей было обидно, и принимал тот факт, что у нее, действительно, была причина обижаться, но это не оправдывало ее невоспитанного наглого поведения. Тем более, она была сущим ребенком. Ей было всего восемнадцать лет!
– Советую не повышать на меня голос и не разговаривать со мной в таком тоне, – строго сказал я, желая проучить маленькую гордячку. – Это может привести к нежелательным для твоей свободы последствиям.
– Ха! И что же ты мне сделаешь? Поставишь меня в угол или, может, оставишь без десерта? – сердито воскликнула девушка.
– Нет, я просто закрою тебя в склепе и, вместо того, чтобы рассматривать достопримечательности Чехии, ты весь месяц просидишь там одна. Хотя, нет – в компании жирных грязных крыс, – спокойно продолжил я, с удовольствием наблюдая за тем, как все шире раскрывались серо-голубые глаза Миши.
– Ты не посмеешь! – возмущенно воскликнула она.
– Хочешь убедиться? – насмешливо бросил я.
– Ты мне не отец, чтобы меня наказывать!
– Но я старше тебя на много лет, поэтому тебе не стоит дерзить мне и раздражать меня своей грубостью. Давай будем разговаривать как взрослые люди.
– «Как взрослые люди!», – передразнила она меня, скривив губы. – Да вы все здесь считаете меня ребенком, который вообще ничего не знает в жизни!
– На это есть серьезное основание, – ответил я, в душе смеясь над тем, каким же ребенком, причем избалованным, она была.
– Да, мне восемнадцать! Но это еще не значит, что я – немощная, маленькая и глупая! В нормальном мире я уже считаюсь совершеннолетней!
