У меня началась истерика, которую я не могла контролировать. Тётя отвела меня в комнату и сказала, что на кладбище мне лучше не ехать. Наверное, я могла себя остановить, понимая, что ничего уже не изменить и остаётся только смириться, но это была бы не я. Поэтому я продолжала захлебываться слезами в комнате. Когда зашёл папа, я сказала, что наверно, мне лучше будет остаться дома, не уверена, что выдержу еще раз этот её вид и свои мысли рядом с ней в гробу.
Все уехали. Я осталась наедине с этим горем, которое постепенно захватывало все мои внутренности, словно спрут. В потерянном состоянии я стала ходить по комнате, пытаясь отвлечь себя мелкими деталями. О нет, я боюсь теперь запомнить ее такой навсегда. Только не это, я опять представляю ее лицо безмятежное, спокойное, в глубоком сне, слезы снова падают на моё платье.
Я спустилась вниз, чтобы попить воды. Вокруг висят фотографии пятидесяти, семидесяти и даже столетней давности. Как много загадок таится в них, как много истории и чьих-то жизней. Я всматриваюсь в них и без труда отыскиваю на них бабушку, даже дедушку, которого с нами давно нет, я нахожу всегда рядом с ней. Я вдумываюсь и представляю историю каждой фотографии. На большинстве фотографий изображены незнакомые мне люди. Это ее жизнь до того, как я её узнала. Захлебываясь слезами, я поняла, что мне не хватает воздуха.
Я вышла в сад и начала осматривать территорию. Хотя она и небольшая, но здесь уютно. Возле калитки стоит будка для собаки, в которой сидит горюющий старичок Бекон. Он периодически скулит, оплакивая свою ушедшую хозяйку.
За домом приуныли уже отцветшие яблони и вишни. Первый месяц осени уже заканчивается, а трава и листья частично все ещё зеленые. Среди деревьев стоит небольшой колодец рядом со скамеечкой. Он зарос еще тогда, когда не стало деда, но убирать колодец никто не собирался. Уж больно любил дед сесть на скамеечку возле колодца и говорить с ним, как с живым, как будто кто-то ему ответит из него. А уж если и ругался с бабулей, пойдет, да колодцу выскажет все свои обиды, и как ничего и не было, мириться идет. Эти воспоминания унесли меня в далёкое детство. Я даже не заметила, как вернулись родственники с похорон.
– Лиза! – послышался голос папы.
– Иду, – обессилено ответила я.
– Как ты, дочка? Мы похоронили бабушку. Нам всем сейчас тяжело, но нужно крепиться! – сказал папа.
– Да, я все понимаю, просто это произошло так неожиданно, что выбило меня из равновесия.
