Я ведь хотел умереть. Я хотел избавится от гнетущего чувства внутри меня. И проблема была в том, что суицидальные мысли в моем геноме занимают 20%, а внешняя среда спровоцировала проявление риска… А не просто в том, что меня лишили смысла жизни, ведь я мог найти новый…»
Вдруг по спине Норовского пробежал холодок. Ведь если бы не рекламный макет, он мог бы сделать непоправимую ошибку. Но он здесь по воле случайности.
«Как хрупок человеческий разум… Едва ли мы способны осознать. Если мы – продукт генетики и социализации, то что же остается от нашей личности и остается ли что-то? Не зная истоков своих бессознательный стремлений, мы можем двигаться к саморазрушению…» – задумавшись о человеческой природе, Александр пропустил свои генетические характеристики мимо ушей.
– … У вас присутствуют гены хорошего интеллекта и долговременной памяти, вы не склонны к экстраверсии и доброжелательности, высокий уровень нейротизма, но вы обладаете гибким мышлением и готовностью к новому… В вашем геноме есть маркеры успешных спортсменов в плавании на длинные дистанции… – продолжала анализ Алиа, – у вас высокий риск дефицита железа и повышенного холестерина, низкая склонность к ожирению…
Александр все-таки снова сконцентрировал внимания, хотя понимал, что изучать свои гены ему придется ещё раз. Очень уж странное ощущение – смотреть на коды, по которым работают алгоритмы собственного организма.
– Анализ окончен, ваш секвенированный геном включен в вашу медицинскую карту. Там же находятся медицинские оффлайн-рекомендации и направления на коррекцию необходимых участков ДНК, вы можете записаться на любое удобное время…Также вы можете записаться на генную терапию по желанию, но необходима предварительная консультация врача.
– Э-э, спасибо, – кивнул Норовский, хлопнув глазами. Он даже и не знал, что можно было ответить в такой ситуации. Это было так здорово и странно, что он мог избавиться от опасных болезней, просто записавшись на генную терапию.
Воодушевленный, но немного потерянный Александр вышел из кабинета. В зале постепенно собирались остальные криопациенты, с воодушевлением обсуждая свои анализы. Кто-то молча стоял в стороне, пребывая, как и Александр, в некотором замешательстве от новой информации.
Эухенио тоже не торопился одарить своего приятеля радостной болтовней.
Но Норовский сам подошел к нему, желая поделится чем-то, что ощущалось у него внутри.
– Немыслимо…
– Да… Но жаль, что уже поздно. – ответил Гуаренте, подняв глаза на Александра. Привычного веселья в них не было.
