Впрочем, грохот и вопли сзади заставили её обернуться.
Два волка – настоящие волки, с серой шерстью и янтарными глазами! – сторожили упавшего лорда Уолтера. А третий с видимым сожалением выпустил из пасти его ногу и тоже уселся рядом. Из разодранной штанины бежала кровь.
Лорд Реджинальд молча глянул куда-то в сторону ближайшей стены – наверное, там были какие-то его люди.
– Леди, я надеюсь, у вас нет причин защищать этого человека? – спросил он Анну.
– Вот ещё! Нет, конечно! Гляньте на его левое запястье, там должно быть всё, что я о нём думаю, – фыркнула она.
Лорд Реджинальд приподнял манжету за кружево, лорд Уолтер дёрнулся. Всё точно, булавка была не самая чистая, руку уже разнесло, к утру он бы точно не смог ей пользоваться.
– Это сделали вы? – удивился лорд Реджинальд.
– Да. Но если бы не он, – Анна кивнула на Эдварда, которой по-прежнему обнимал её, – это было бы совершенно бесполезно.
– Анна? – только и смогла вымолвить бабушка.
– Уже неважно, – улыбнулась Анна.
Тем временем двое мужчин сурового вида в чёрном выволокли лорда Уолтера из зала, волки и лорд Реджинальд последовали за ними.
Было слышно, как лорд Уолтер завыл. Страшным утробным звуком. Впрочем, он всегда был громким. Звук скоро прервался, вероятно, с ним поступили, как и следовало.
– Не скажу, что я не рад, – проговорил словно пришедший в себя лорд Генри, – но чтобы вот так, в моём доме! Что теперь со мной сделает её величество?
– Если я хоть что-то понимаю в её величестве, то она ещё и спасибо вам скажет, – ответил подошедший лорд Реджинальд.
– Леди Анна, – он пристально взглянул на неё, – вы в самом деле готовы стать женой моего сына?
– Если вот это ваш сын, то – да, безусловно. Готова, – рассмеялась она.
Лорд повернулся к бабушке, до сих пор не находившей слов.
– Миледи, всё по-честному. Я в глаза не видел вашей внучки до этой ночи, и о своём сыне ничего не знал уже много лет. Раз судьбе было угодно, чтобы они встретились и сговорились – не вам вставать у судьбы на пути. Несите чашу.
Бабушка молча, ни на кого не глядя, направилась к выходу из залы.
– Благодарю вас, – серьёзно сказал Анне лорд Реджинальд. – Не знаю, понимаете ли вы, что значит для нашей семьи ваше согласие.
– Не уверена, – ответила Анна. – Я просто… хочу быть с Эдвардом. В счастье и в несчастии, в радости и горести, в здравии и болезни.
– Да будет так.
Бабушка вернулась, в руках у неё была золотая чаша с рубинами и жемчугом. Та чаша, которой никогда никто не пользовался, но дотронуться до которой бабушка никогда никому не позволяла.
