— Мне и так–то осталось недолго, — парировал Руиз.
— Что же касается богатств… Жители сами отдадут освободителям все ценное в благодарность за избавление, — сказал дракон. — А кто не захочет — мои сообщники, которых и за людей–то считать не стоит. С ними следует поступать безжалостно.
Руиз пожал плечами:
— Так называемое «добро» готово клеймить любого, кому немило. В том нет ничего нового.
Глаза дракона на миг затопила головокружительная синева, словно из них глянул кто–то другой, когда–то бывший дорогим, даже родным. Он или… скорее, она. Руиз покачнулся, но каким–то чудом устоял на ногах.
— Ты все больше нравишься мне, — признался дракон и, не получив в ответ ни слова, произнес: — За тобой придут, но не сразу. Гораздо позднее битвы за Садаккар. Ты успеешь насладиться местью, к исполнению которой даже не придется прикладывать усилий.
Руиз криво усмехнулся и зевнул.
— Я не стану требовать от тебя поступиться ни твоими желаниями, ни принципами, — проговорил дракон с той интонацией, с какой обычно придворные обсуждают погоду или модный покрой воротничков. — Я не потребую у тебя отнимать жизни тех, кто тебе близок и дорог, тем паче в этом мире их и нет толком.
— Да уж… теперь точно нет.
— Как тебе такие ограничения?
Пожалуй, предложение дракона теперь выглядело заманчивым, вот только ответить на него Руиз не успел. Под колени словно таран ударил, и ноги ожидаемо подломились, оставив его размышлять разобьет ли голову сразу о каменный пол или нет.
— Прими решение! Сейчас же! — рев–гром–крик–мольба дракона оглушили и снова сотворили какую–то каверзу со временем. По расчетам Руиза, он уже два мгновения как должен был пообщаться с полом, но нет. Он все еще падал, причем не так, как положено человеку, а перу, потерянному птицей. Но падал неминуемо и вряд ли встанет. Следовало уже выбрать: свой путь или помощь дракона.
С одной стороны, услугу он уже обещал, и ничем хорошим это не завершилось. С другой, Руиз мог воспользоваться возможностью переписать судьбу и… Прожить жизнь козопаса? горожанина? короля? Ну нет. Он не мыслил себя лишенным магии. Потому Руиз потянулся к дракону даже не рукой, а всем своим существом.
«Согласен!»
Произносить вслух, к счастью, не пришлось: дракон прочел то ли по лицу, то ли, все же, в мыслях. Щит лопнул. На запястье сомкнулись теплые пальцы, совершенно человеческие — сильные, но не стальные — а затем Руиз все же полетел в темноту, которая долго не продлилась.
