Все-таки я в первую очередь ученый: когда Светоч вошел в меня, плавно и мягко, я на мгновение задумалась – не движима ли внутренней гидравликой и эта… часть? Но мысль тут же исчезла, сгорев в наслаждении.
Позже я попробовала его на вкус. Нет, он чувствовался совершенно живым; даже не знаю, обрадовалась я или разочаровалась. Если и разочаровалась, то совсем чуть-чуть – мне все равно было немыслимо приятно доставить радость и себе, и ему.
Как хорошо, когда кожа любимого светится: даже в темноте видны все изгибы Нет неловкости, нет замешательства – рука скользит именно туда, куда хочешь, и можно любоваться чужим телом перед тем, как принять его в себя.
Я перебралась к Светочу из Коллегиума через пару дней: мы были счастливы оказаться вместе. Работа и любовь сошлись воедино, словно переплетенные жилы в кабеле; мы больше не отделяли одно от другого.
Нередко мы работали над новыми системами, не утруждаясь одеванием. Сидя совершенно обнаженной с чертежами в руках, я чувствовала одновременно удивительную неловкость и возбуждение; пусть Светоч и говорил в тот момент о науке, но глаза его не отрывались от моего тела, а теплые орихалковые пальцы всегда касались моей кожи, когда он протягивал очередной чертеж.
Часто обсуждения переходили в ласки, и Светоч брал меня прямо там, на рабочем столе, среди чертежей и моделей. Свет играл на наших телах, и душекамни светились в такт движениям; я дотягивалась до электроморфной сети на его висках, сжимая провода чарма и запрокидывая собственную голову назад. Потом мы перебирались на кровать; нередко я оказывалась сверху и тогда осторожно и медленно очерчивала пальцами узор матрицы на его коже. Выгибалась, принимая Светоча в себя (мы нередко шутили, что глядя мне в глаза в эти минуты, он радуется своему имени: так, по его словам, сиял мой взгляд). Его пальцы сжимали мои бедра, и я чувствовала, как в них скользят миниатюрные поршни и ощущала вибрацию крошечных моторов из орихалка и нефрита.
Однажды мы опробовали нечто новое: Светоч заказал и установил миниатюрный кристалл, обвитый волокнами красного и зеленого нефрита – Тысячекратный Расчет Куртизанки, лучший из Алхимических чармов искусства любви. За несколько дней мы испытали множество техник и поз… нет, это звучит слишком механически. Не передает того наслаждения, которое приносит гибкое тело любимого и то, как глубоко он проникает в тебя, как ритмично движется, и как ты понимаешь – что желанна. И как бы тела ни изогнулись – он будет ласкать тебя так, что в теле вспыхивают маленькие молнии удовольствия.
