Выныривает далеко от берега, и только тут печенеги все понимают и хватаются за луки. Стрелы падают совсем рядом с головой пловца, и он снова вдохнув, уходит вглубь.
Теплую , светлую воду сменила холодная, синяя. Свей не обращал внимания на ледяные струйки, охватывающие тело. Он плыл дальше. Самое страшное – это попасть в темную яму, где хозяйничает Водяной. Там такая, говорят, холодная вода, что ногой не пошевельнешь. Свей пытался об этом не думать и изо всех сил плыл быстрее и быстрее, стараясь держаться как можно ближе к поверхности.
Вдруг течение стало таким сильным, что длинные и тонкие руки Свея с ним не справлялись. Он в отчаянии забился, пытаясь продвинуться вперед, но мощный поток тащил его за собой. Сознание того, что его схватил Водяной и теперь ему не освободиться, пронзило мозг. Панический страх охватил мальчика, он инстинктивно оттолкнулся ногами и выскочил на поверхность, барахтаясь и размахивая руками, как ветряная мельница лопастями.
Тут же рядом с ним зашипела вода от метко пущенной стрелы. Смельчак опять нырнул, стараясь, как можно дольше продержаться под водой., но не выдержал: к ногам будто гири кто-то подвесил, река неудержимо тянула вниз и, собрав последние силы, Свей вынырнул. До него донеслись крики печенегов. Позади река вспенилась от падающих стрел. Юноша рванулся вперед, к противоположному спасительному берегу и, не замечая уже ни сносящего его вниз течения, ни ледяных струек, ни Водяного, греб так быстро, как никогда не плавал. И чем тяжелее ему было поднимать руки над водой, тем меньше стрел погружалось в Днепр, тем глуше звучали крики на другом берегу, тем медленнее плыл Свей. Печенеги все-таки выпустили его из осажденного города.
Глава 7
Течение ослабевало, и Свей решил, что теперь можно отдохнуть и обмануть врага. Он вдохнул как можно глубже, раскинул руки и ноги, опустил голову в воду и, отдавшись на волю теплому течению, закачался на ласковых волнах великого Днепра. Его прибивало к берегу, и печенеги, видя лишь неподвижное тело, удовлетворенно крякали, вытаскивая из воды ладьи.
Река сделала крутой поворот, и пловец исчез из виду. Волны, ласкаясь, несли и несли Свея мимо пристани, мимо крепостной стены, мимо Боричевского потока подальше от глаз печенежских.
Когда ноги коснулись дна берега, он некоторое время стоял, безвольно свесив натруженные руки, часто и судорожно дышал, с темных волос стекала вода, широкие плечи слегка вздрагивали, костлявые лопатки выпирали на ссутулившейся спине. Играли
