Наташа была удивлена неожиданными переменами, странным спокойствием и дружелюбием, но с трудом выдерживала общество сестры. Оля была способна говорить только о мужчинах, выпивке и развлечениях. Она всеми силами стремилась устроить свою личную жизнь. Но ее стремления сводились к тому, что она раздвигала ноги на первом же свидании, не помня на утро имени своего любовника. Наташа не хотела знать этих подробностей, потому что давно все поняла.
Однажды, увидев на полке новую книгу, Оля взяла ее в руки, прочитав вслух:
– Мураками. Боже, как это скучно.
– Магический реализм, разве это скучно?
– Не знаю, что это такое. Магический реализм! Какое-то нереальное словосочетание!
Наташа только что вышла из душа, тщательно обматывая мокрые волосы полотенцем. Она заглянула в комнату к детям, убедившись, что те крепко спят. Оля осторожно раскрыла книгу и понюхала страницы.
– Я раньше книги выбирала по запаху, представляешь?
– И как тебе эта? – усмехнулась Наташа.
– Хорошо пахнет.
– Можешь взять почитать.
– Уверена, что не пойму ни слова из того, что этот Мураками пишет.
– Попробуй почитать наших классиков. В школе ты зачитывалась Пушкиным. «Дубровский», «Пиковая дама», «Евгений Онегин»! Помню, от Онегина тебя было не оторвать. Ты даже гадала по этой книге, помнишь?
– Да, – мечтательно улыбнулась Оля, закрывая роман Мураками и возвращая его на место. – А «Капитанскую дочку» забыла? Ее могла перечитывать бесконечно. Я так ненавидела Швабрина, что однажды даже хотела придумать наказание для него и описать это в продолжении.
– Ты хотела написать продолжение «Капитанской дочки»? – не поверила ее словам Наташа. Она не надеялась, что сестра способна думать о чем-то, кроме мужиков и секса.
– Это смешно. Детские мечтания.
– И совсем не смешно! Это прекрасно!
Оля минуту помолчала, потом взмахнула рукой, закрыв глаза, продекламировала:
– Ты видел деву на скале
В одежде белой над волнами,
Когда, бушуя в бурной мгле,
Играло море с берегами,
Когда луч молний озарял
Ее всечасно блеском алым,
И ветер бился и летал
С ее летучим покрывалом?
Прекрасно море в бурной мгле
И в небе в блесках без лазури;
И верь мне: дева на скале
Прекрасней волн, небес и бури.
Повисла пауза. От неожиданности Наташа опустилась в кресло и развела руками. Ту Олину жизнь, когда она хорошо училась в школе, все давно забыли. Предполагалось, что все умное и прекрасное осталось в прошлом. Оболочка слишком непривлекательна, но оказывается, за этой оболочкой что-то до сих пор скрывается. Оля радостно улыбнулась:
