Мысль была неясная, бредовая и требовала немедленного ответа. Но Наташа молчала. Она все давно поняла и уже составила список того, что нужно новорожденному малышу. Ей не хотелось ругаться с сестрой, пусть будет, что будет. Ее странные намерения мало волновали Наташу. Она в них не верила. А Оля успокоилась, не встретив сопротивления своим сумбурным словам. Она приехала для того, чтобы родить ребенка. Ей не хотелось впутывать в это родителей, которые до сих пор пребывали в неведении. Надеялась, что получится это осуществить с помощью Наташи. Прямо говорить об этом не решалась, боясь встретить гнев и раздражение. Поэтому продолжала тихое проживание у сестры, ожидая скорых родов.
Неожиданно Оля почувствовала, что ей нравится смотреть на игры детей и слушать их лепет. Кристина любила, взяв расческу, делать различные прически из волос матери. Оля в это время растворялась в нежности детских прикосновений и лежала, не двигаясь. Витя пробовал на вкус новые игрушки. То, что ему не нравилось, сразу выплевывал, остальное продолжал с аппетитом грызть. Оля не запрещала ему этого. Наташа удивлялась, как быстро дети забыли плохое, а может, просто не узнали свою мать? Оля сильно поправилась, покрасила волосы, от нее не пахло алкоголем.
В уютной квартире Наташи она стала чувствовать себя спокойнее. Но все равно бывали сложные моменты, от которых сильно болела голова. Знакомое чувство зависти подступало к горлу. В последний раз это случилось, когда Виленская поступила в педагогический институт и нашла парня. Зависть тогда была похожа на черную тучу, грозившую разорваться убийственными молниями. А теперь зависть кружилась вокруг жизни Наташи. Оля не понимала ее сложностей, считая заботы о своих детях и о себе обязанностью. Так надо. Но вот чистая квартира, работа в туристическом агентстве, куда каждый день приходят люди, среди них – симпатичные мужчины – это другое дело. Наташа была красивой. Спортивная подтянутая фигура, чистое лицо, упругая грудь – все это давило и вызывало беспокойство, которое будоражило и провоцировало кратковременный, но сильный гнев. Его Оля старательно, но с трудом прятала, понимая, что нуждается в помощи сестры. Без этой помощи никак не обойтись. Оля знала, что никогда не заберет детей к себе, ей вовсе не хотелось менять свою жизнь. Она уговаривала себя, что, возможно, попытается начать все сначала. Пусть не с понедельника, но обязательно постарается! Окончательно бросит курить, купит новую одежду, устроится на работу, сделает дома ремонт, уберется в огороде, где валялись кучи мусора. Но за вспышкой приходило равнодушие, сменяющееся полной апатией. С таким планом не останется времени на себя.
