– Не надо. – Игнат встал с улыбкой, подошёл к Шуре, силясь не источать довольство на километры вокруг себя.
Он и не представлял, что может быть приятно, когда тебя ревнуют. Пусть глупо, нерационально, беспричинно – всё равно приятно. Прежде ревность раздражала, служила красным сигналом – стоп. Ревновать себя он позволял только Ритке, и то лишь первое время, потом отбил охоту. Вернее не ревновать, а показывать ревность – Игната нервировала, откровенно бесила зависимость женщины от него – именно так он смотрел на это чувство. А сейчас, гляди-ка, приятно.
– Не ревнуй. – Он прижал Шуру к себе, обхватив одной рукой, вторую запустил в волосы, машинально провёл по русой косе.
– Не ревнуй?! – Шура вывернулась из объятий, отпрыгнула, зло посмотрела. – Взять и не ревновать?
– Возьми и не ревнуй, – благодушно ответил Игнат.
– Да я… я же вас видела! – вырвалось у Шуры, вместе с неразборчивым писком. – Рядом с пирсом! У реки! А потом… потом… потом это всё! – объяснила она. «Это всё» – максимально доходчиво, на уровне понимания собеседника. – Я постоянно вспоминаю, как ты с ней… целовался, а потом представляю, как не только целовался, а потом, что делал то же самое со своей Ритой! Если бы не Люба, не было бы никакого Сергея, и вообще – ничего бы не было!
Шура накручивала круги по кухне, перечисляя, что она видела, представляла, о чём думала. Игнат же решил, что сошёл с ума, или Шура сошла, или планета слетела с орбиты.
В целом он чувства взбеленившегося ежа понимал. Совершенно ненормальная ситуация, когда одна твоя женщина видит тебя с другой – пусть на тот момент тоже твоей. Можно сколько угодно «включать» современного человека, но глубинное чувство собственности, пусть покрытое глянцем цивилизации, никуда не девается, дремлет до поры до времени. Помноженное же на женское воображение, оно и вовсе имеет разрушительный эффект. Воображение Шуры было не только женским, но и богатым – какую красоту его жена творила, придумывала, разрабатывала, воплощала.
Она заявила, что в будущем хотела бы попробовать себя в ювелирном деле. Игнат тогда удивился. Шура – ювелиром? Перебрал заколки, ободки, серьги, всё то, в чём он ни беса не понимал, и подумал – а почему нет? Из простых бусинок и стекляруса умеет неописуемую красоту сотворить, из драгоценных и полудрагоценных камней тем более сможет.
Оказалось, Шура из ничего способна сотворить не только салатик и ободок, но и, как полагается женщине, – скандал. На почве ревности.
