– Товарищ лейтенант, у вас что-то случилось? – Ритка посмотрела на входящего, нагнула голову, улыбнулась, довольная произведённым эффектом.
– Можно, я войду… – промямлил Игнат, не веря собственным ушам.
«Можно»? Он сказал «можно»? Серьёзно?
– Можно козу на возу, – усмехнулась Ритка и продолжила добродушно, поманив пальцем, будто приворожив: – Давайте, я вам давлению измерю, а то вы бледный какой-то.
Потом-то он узнал, что Измайлова Маргарита Сергеевна – жена майора Измайлова, которого только перевели с Камчатки, где он неплохо, а главное, быстро продвинулся по службе. С Измайловым у них был продолжительный роман на расстоянии. За время, пока будущий муж отдавал долг Родине в заднице этой самой Родины, Маргарита Сергеевна окончила гражданскую медицинскую академию, за неведомой надобностью выучилась там же на военной кафедре. В завершении же отправилась получать мужскую специализацию «военно-полевая, военно-морская хирургия», что объяснимо не понравилось мужу, и он пристроил жену на тёплое, непыльное местечко в санчасть – лечить прыщи, диарею и похмелье у служивых.
Закрутилось у лейтенанта Калугина с женой Измайлова раньше, чем он успел понять, что чужая жена – табу по всем статьям и законом, тем более – жена сослуживца, старшего по званию. Ритка сводила его с ума, доводила до сумасшествия, дикого, ненормального исступления. Ничего подобного он не чувствовал до, и никогда после.
Всё развивалось стремительно, взаимно, на глазах всего честного народа. Несколько раз лейтенанта Калугина вызывали на ковёр, грозились смертельными карами, увольнением, «прилюдной поркой», чтобы другим неповадно было – ничего не помогало. Разве могли помочь разговоры, когда его трясло от одной мысли о Ритке, от воспоминания, от силуэта, мелькнувшего в окне.
Слухи дошли до генерала Калугина, и он решил вопрос по-своему: Измайлова перевели, Маргариту Сергеевну уволили, Игнату запретили под страхом отлучения от семьи встречаться с зазнобой. С тем же успехом можно было запретить солнцу вставать и садиться.
Ритка ушла от мужа. Надоело обманывать, терпеть приступы ревности, бешенства, главное – осточертел деспотизм благоверного по поводу профессии. Всю жизнь лечить угревую сыпь и бактериальную пневмонию у сопливых срочников она не хотела. Муж в свою очередь не собирался позволять жене работать по выбранной специальности. Игнат был солидарен с Измайловым, военный врач, хирург – конский труд, но не восхищаться умом Ритки, её целеустремлённостью не мог.
