– Шура? – Игнат сделал несколько шагов к Шуре, обхватил личико двумя ладонями, приподнял голову, вынудив посмотреть в глаза. – Ответь, пожалуйста.
– Ничего страшного, – повторила она, отводя взгляд.
– Что сказали те дуры? Они ведь что-то тебе сказали? – Игнат прищурился, всмотрелся в резко порозовевшее лицо.
– Не мне, – выпалила Шура и, видимо, опомнившись, что ляпнула лишнего, замолчала, перевела взгляд на Игната. Насупилась сильнее и вдруг произнесла севшим от волнения голосом: – Рита лучше меня, да?
– Нет, Рита ничем не лучше тебя, – твёрдо проговорил Игнат, понимая, что главный свой вопрос Шура задала и будет ждать на него ответа. Заговаривать зубы смысла не было.
– Расскажи мне про неё, – выпалила Шура. – Эта та женщина, на фотографии?
Игнат нахмурился, пытался понять, какой фотографии? В его телефоне? Возможно, там остались фото с Риткой, он не проверял. Выходит, Шура проследила, прошерстила? Кра-со-та.
– В учебнике «Военная топография», – пояснила Шура.
– Скорей всего, – поморщился Игнат.
Он забыл, что дома валялся столетний учебник, неизвестно как оказавшийся в квартире при переезде. Естественно, вспомнить какую-то фотографию не смог. Зато отлично знал, что не отличался сентиментальностью, в цифровой век печатать фото – увольте. Ритка же любила, заявляла, что «в бумажном носителе есть душа», потому могла оставить пару фоток.
– Что ты хочешь знать? – Игнат пытливо посмотрел на Шуру.
Вдруг вспомнились слова Фёдора Алексею: «Потому и развелись, что ни терпения, ни уважения, ни смирения в нас не было. Если до свадьбы дотерпеть не может, то и после терпеть не станет». Тогда они показались вопиющей глупостью, мракобесием, но сейчас вдруг Игнат увидел в них смысл, поверхностный, неясный, как рябь на воде от брошенного камня, которая пройдёт через минуту, и все же смысл.
– Прости, Шура, у меня были женщины, я не достался тебе невинным юношей, – вздохнул он. – Паршиво вышло, нечестно по отношению к тебе, но…
Какого беса он оправдывался? За что? За то, что до тридцати пяти лет не просидел в девственниках? Хорош жених бы был: неопытная жертва застоя в предстательной железе. Но, чёрт возьми, как же невыносимо видеть боль в глазах Шуры!
Что можно ответить на простую просьбу: «Расскажи мне о ней». Не рассказать нельзя, рассказывать – тоже.
Игнат встретил Ритку около десяти лет назад. Заскочил в медсанчасть лейтенантом в поисках таблетки от головной боли, последствия ночного возлияния, и пропал. Потерялся в синем омуте глаз и откровенном декольте белого халатика. Встал, как вкопанный, во всех местах и смыслах.
