— Я читала, что они оба хотели развода. Думаешь, он все еще любит ее?
— После всего, что они написали обо мне и Джейсоне, мы должны знать лучше, не верить тому, что читаем в Интернете. У них есть ребенок, это никогда не бывает просто, когда в центре всего находится ребенок. Я почти уверена, что мы ничего не знаем о том, что происходит в их жизни.
— Это правда. В таком случае я могла бы предложить ему свое плечо. — Я сделала паузу, чтобы подумать об этом утверждении на секунду. — Или еще лучше, мои сиськи.
Голова Оливии резко повернулась ко мне.
— Не смотри на меня так. Это просто для того, чтобы он мог, знаете ли, поплакать. Мои милые сиськи не такие удобные, как твои, но у меня почти тройка, и я была бы так нежна с ним. Погладила его по голове, уложила в постель, может быть, согрела, если он замерз от плача. Обмен теплом тела — очень важный процесс. Мы могли бы уютно устроиться под одеялом… Поиграть в прятки огурца, чтобы поднять ему настроение.
— Я думала, ты сказала, что покончил с парнями.
— Я больше не влюбляюсь в них, и даже если я влюблюсь, я уж точно не дам им знать, что я это сделала. Я никогда не говорила, что перестала падать на определенные части тела. У них есть много, много других применений, которые не требуют, чтобы я влюблялась.
Не обращая внимания на взгляд Оливии, я пожала плечами и продолжала смотреть на Адама. — Знаешь, как говорят: чтобы победить кого-то, нужно попасть под кого-то другого. Мы можем перелезть друг под друга. Я совсем не привередлива.
— Ладно, давай спускайся, пока ты не перелезла через стену, чтобы добраться до этого бедолаги. Мне не нравится выражение твоих глаз.
— Какой взгляд? — спросила я, бросив на лучшую подругу невинный взгляд с милой улыбкой. — Я ангел.
Она рассмеялась и погладила меня по голове. — Больше похоже на дьявола.
— Эй! Я обижаюсь на это.
Как только мы начали препираться, Адам Коннор внезапно потянулся, чтобы ослабить галстук, заставив мягко произнесенное ругательство сорваться с моих губ.
— Что? — спросила Оливия.
— Мне очень жарко, когда парень медленно раздевается.
Мы молча смотрели, как он снимает пиджак и накидывает его на то, что мы не могли ясно видеть с нашей точки обозрения.
— Становится немного жарко? — пробормотала Оливия.
— Ш-ш-ш, — прошептала я, полностью сосредоточившись на том, что дальше будет делать широкоплечий красавчик ростом шесть футов три дюйма.
Когда его пальцы начали расстегивать левый рукав белой рубашки, а он не сводил глаз с горизонта с непроницаемым выражением лица, мне пришлось сглотнуть ком в горле. Медленно, но умело он начал сворачивать его, обнажая предплечья — предплечья, за которые я бы убила, чтобы увидеть поближе. Затем он начал со своего правого рукава, повторяя тот же процесс, в то время как Оливия и я наблюдали за всем этим, даже не моргая.
