— Вот дерьмо, — наконец прошептала Оливия, когда Адам массировал виски пальцами, голова наклонена вниз, эти толстые мышцы рук выпирают даже до наших глаз.
— Кажется, я только что кончила, — призналась я.
— Что ты имеешь в виду… о Боже мой, Люси! — она кричала достаточно громко, чтобы разбудить всю округу, потом начала смеяться. Очевидно, взорвать мои барабанные перепонки было недостаточно, поэтому она ударила меня еще и по руке — сильно, так что я чуть не потеряла равновесие.
— Эй! — Я дала сдачи, тихо смеясь. Прежде чем я успела опрокинуться, я вцепилась в стену.
— О Боже, я ненавижу тебя — сказала она, когда успокоилась и заговорила. — Зачем ты вообще это сказала?
Бросив на нее обиженный взгляд, я потерла место, куда она попала.
— Что? Чувак почти снял рубашку, ослабил галстук, а потом закатал рукава. Я просто думаю, что все это было сексуально. Есть нечто, называемое предплечьем порно. Ты знаешь, что это правильно? Кроме того, я не виновата, что мое тело отреагировало на этого парня».
— Ты невозможна.
— Спасибо, я стараюсь выделяться. И расслабься, я просто баловалась с тобой. Если бы я была ближе к нему, я бы, наверное, прослезилась, но нет, расстояние между нами и тот факт, что я не могла слышать его дыхание, все испортили. Но я все еще хочу прыгнуть на него.
— Его дыхание? Ты думаешь, что научишься… Мы услышали щелчок, а затем скользящий звук. Олив замолчала и схватила меня за руку. У нас обоих на лицах было выражение «о, дерьмо», и, если вам интересно, мы носили его чертовски хорошо.
— Дэн? Это ты там?
Олив пискнула, а затем прикрыла рот рукой, чтобы приглушить шум, прежде чем мы полностью облажались. Единственным спасением было то, что наша сторона стены была кромешной тьмой, и Адам Коннор ни за что не мог нас увидеть. Я жестом попросила Оливию опустить голову, и она беспрекословно подчинилась.
— Тебе лучше быть чертовым енотом, потому что я не в настроении приглашать копов в свой дом, — сказал голос с другой стороны стены.
Оливия с тревогой посмотрела на меня, но я покачала головой и прижала указательный палец к губам, чтобы она не заговорила. Мы знали, что Адам никак не мог знать, что две девушки висят на стене с другой стороны его дома, но тот факт, что мы могли слышать его шаги, приближающиеся к нам, совсем не помогал мне расслабиться.
Снова повисла тишина. Прошло еще несколько секунд, затем шаги начали отступать. После того, как мы услышали предательский звук его раздвижной двери, Оливия відохнула, затаив дыхание.
