Я вскинула голову и взглянула на мужчину, сквозь слёзы.
— Но зачем ему это? — прошептала, не понимая мотивов жениха.
— Он любит тебя и ваш союз всё ещё важен, чтобы противостоять Таргану. Мы решили дать тебе время прийти в себя. Свадьба состоится через пять дней.
— Понятно, — обречённо проговорила, опуская голову. Отец прав, чем быстрее это случится, тем лучше, пока никто не узнал о моём бесчестии.
— Не переживай Аяна, всё будет хорошо, Дерек позаботится о тебе.
— Дерек? — переспросила, пытаясь распробовать имя, но внутри вновь тишина, ни намёка на узнавание.
— Твоего жениха так зовут. Вы увидитесь вечером, за ужином. А теперь иди, отдыхай и не выходи из покоев. Я боюсь за тебя.
— Хорошо отец, — проговорила, вставая, и направилась к двери, но, уже на выходе обернулась, чтобы задать главный вопрос, который сейчас бился в моей голове — Кто он?
Гроном удивлённо приподнял брови, не понимая, о чём я спрашиваю.
Сглотнув сухой ком в горле и собрав волю в кулак, повторила вопрос:
— Кто насильник отец, скажи имя?
— Зачем тебе? — недоверчиво спросил он.
— Чтобы отомстить, — твёрдо ответила, вскидывая подбородок.
Он подумал недолго, а потом, тяжело вздохнув, произнёс:
— Арс дер Гардисон. Правая рука Теяра дер Таргана.
— Спасибо… — поблагодарила отца и вышла, закрывая за собой дверь.
***
До вечера пребывала в комнате, валяясь на кровати и оплакивая свою тяжёлую судьбу. Как я должна смотреть жениху в глаза, зная, что меня обесчестили. Это несмываемый позор на всю жизнь. А ещё эти уродливые шрамы на теле, чем он нанёс их мне? Почему этот мужчина так жестоко поступил со мной? Мало того, что изуродовал тело, так ещё и душу растоптал. Разве возможно настолько ненавидеть человека, чтобы совершить такое?
В очередной раз прислушалась к своему телу, но не чувствовала изменений, даже шрамы не беспокоили, наверно лекари отца постарались.
На душе было муторно, но это и понятно, я потеряна и совершенно ничего не помню. Мысли в голове пытались обрести хоть какой-то смысл, но слишком большой провал в памяти, чтобы вспомнить. Отец казался совершенно чужим, ни одна струна в душе не откликалась на его образ. Зато его враги вызывали смутные чувства, которые не могла разобрать.
В комнату вошла горничная с подносом.
— Ваш обед месси Аяна, — проговорила она, ставя поднос на столик.
— Спасибо. Как тебя звать? — обратилась к девушке, решив, что возможно она сможет заполнить пробелы в памяти.
— Валари, — коротко проговорила горничная, потупившись в пол.
