– Значит, я себя выдала, когда появилась в соцсетях? И паутина натравила на меня… эти шутки? О, смотри!
Лучи доползают до нас, не меняя скорости огибают машину сверху и продолжают двигаться дальше по улице.
– Это и есть паутина. Её часть.
– Ты к ней так… как бы… подключаешься? – Киваю на его запястье.
– Нет. Это чтобы она не могла меня убить. Она всё равно пытается, но не может.
Значит, мне не показалось, что ему было больно…
– А как же все остальные, прохожие? Сеть охотится за мной, но режет всех без разбору?
– Обычно ночью. Но да. Без разбору. Главное – цель.
– Что им так неймётся-то? Обидно, что я не хочу больше общаться?
Костя задумчиво проводит ладонями по рулю:
– Это не люди, глупо примерять к ним…
А сам говорил, что они «упиваются»… Кусаю губы, пытаясь сопоставить все лоскутки картины. Наклоняюсь, чтобы расстегнуть пуховик снизу. Поднимаю глаза – на передней панели блестит маленькая фигурка. Как я её сразу не заметила…
– Ой, а это у тебя что? – Поднимаю её на ладони.
– Да так… жук.
– Он, блин, из бисера! Из бисера-а-а! Ясно. Офигеть. Ты, что ли, и макраме умеешь плести?
– Нет. Из лозы – могу. – Костя почему-то смущается, отнимает у меня жука и закидывает его в бардачок. – Надо позвонить Эрику.
Абсолютно бодрый шеф не пойми какой секретной службы поднимает трубку с первого же гудка. Обсуждают они что-то непонятное… какие-то генераторы и целесообразность ликвидации периферических элементов.
Ну отлично… За мной охотится огромная дикая сеть, состоящая примерно из каждого второго вокруг. Мой сосед вживил себе её часть. Его начальник, похоже, вообще одержимый. Неизвестно, когда это всё закончится и что делать прямо сейчас. А я вот – наконец-то чувствую себя в безопасности.
Костя периодически тянет меня за манжету – что ли, проверяет, не уснула ли я или не лишилась ли чувств, – и машинально пытается этой же рукой жестикулировать во время разговора. Мне кажется, он меня сейчас куда-нибудь продёрнет, в какую-нибудь гигантскую конструкцию, что ли, из лозы… Но, может, это красиво и, главное, не похоже на путину. Потому что прочное и никуда не провалится. Прочное и гибкое… Оказывается, я хихикаю вслух.
– Понял, приступаю. – Убирает телефон и косится на меня. – Что смешного?
– Всё-таки не надо впрягать… тьфу… вплетать меня… в лозу.
Трясу локтями, изображая что-то похожее на вязание спицами – единственное, что я из всего этого рукоделия умею. И дико смеюсь.
– Ладно, не буду, – очень серьёзно обещает Костя, но всё-таки бросает на меня свой фирменный диагностический взгляд, сканирует им сверху вниз, хмурится, убавляет температуру в салоне и уточняет: – Ты же очень давно знаешь этого Гусева?
