На лице Щербатого отразилась растерянность. Он испугался: утайка государева слова и дела — не шутка.
— Стойте! Черт с вами! Пошлите в тюрьму лучших своих людей, пусть Гришка им объявит! Сами узрите, что сие поклеп!
Казаки зашумели:
— Федора Пущина послать!.. Ивана Володимерца!.. Федьку Батранина!..
— Петра Сабанского от меня! — крикнул Щербатый. Да иногородних посылать надо же, ибо им дела наши равны, от Кузнецка подьячего — Макара Колмогорца, от Красноярска Архипа Трофимова, от иных городов сами сказывайте!.. Дабы и сургуцкие, и енисейские, и нарымские люди были!
Казаки не стали противиться, начали выкликать иногородних служилых, и вскоре посольство из двух десятков человек направилось к тюрьме.
Щербатый вошел в избу. А народу перед съезжей становилось все больше. Все в нетерпении ожидали возвращения посланцев.
Часа не прошло, как они вернулись.
Федор Пущин поднялся на ступеньки и возвестил:
— Григорий Плещеев слово нам не объявил, а сказал, что явит извет токмо в съезжей!..
— Да по глазам видно, что клепает он на Осипа Ивановича! — выкрикнул подьячий Макар Колмогорец.
— Ты шары-то свои прочисти! Они у тя токмо и высматривают, куда бы воеводу лизнуть! — оборвал его Васька Мухосран и истошно закричал Щербатому: — Зови, гад, Подреза, иначе сами приведем его и раскатим тюрьму по бревнышку!
— Верно! Зови-и!.. — угрожающе загудела толпа, подавшись вплотную к крыльцу.
— Гляди, как бы самому в ней не оказаться! — ухмыльнулся Сабанский.
— Пугать ишо будешь! — побежал к нему Васька. За ним кинулись братья Кузьма и Данила. Сабанский выхватил пистоль и навел на братьев. Те приостановились. Щербатый заорал:
— Бунт устроили! Не буду скопом разговаривать, токмо с выборщиками. — И скрылся внутри избы, сильно хлопнув дверью. За ним вошли Сабанский, Былин, Чебучаков, Бунаков и Патрикеев.
— Осип Иванович, не гневи народ, призови Гришку! Коли нет за тобой царственных дел, чего бояться? — сказал Бунаков.
— Гляжу, спелся с ними! — глядя за окно, сказал Щербатый. — Дурна и измены государю боюсь! Гришка ведь подбивал на Оби Дон завести! А коли подбивать учнет?
— Да что мы — с Гришкой не справимся! — презрительно сказал Былин.
В избу вошли казаки Сенька Паламошный да Федька Батранин.
— Иосип Иванович, мы выборные… Народ спрашивает, призовешь Григория ай нет? Ежели нет, то всем миром идут в трапезную писать государю челобитье, что изветчика уморить умыслил!..
Щербатый задумался и затем сказал:
— Боюсь, как бы крови да сечи межусобной не было!.. Передайте сие тем, от кого посланы.
