При одном упоминании о Щербатом у него душа закипела. Вчера был зол за то, что князь не отдал явку Пичугина, и решил как следует поучить горододела и плотника на виске.
— Ведаем, конечно… Потому к тебе, Илья Микитич, и пришли дозволения испросить, ноне ты главная власть… — сказал Кинозеров.
Бунаков задумался. Как назло, захворал дьяк Патрикеев. Придется решать одному.
— Ладно, ступайте! Много ли желает пойти к князю?..
— Покуда не ведаем… Много не будет… Благодарствуем, Илья Микитич, за дозволение!
Подьячие ушли. Бунаков кликнул денщика Семена Тарского.
— Кто сегодня начальный караула у Осипова двора?
— Юрий Едловский.
— Скачи к нему и скажи, чтоб гостей к Оське на винопитие впустил, а как станут выходить, поучил мир уважать!
— Ловко придумал, Илья Микитич! Узнаем, кто с гнильцой и с миром не тянет!.. — ухмыльнулся Семен.
Гостей набралось около трех десятков, из тех, кто не держал на Щербатого зла или даже сочувствовал ему: Немир Попов с братом Кириллом, подьячий таможенной избы Василий Бубенной, казак Антон Паламошный. Засвидетельствовал почтение целовальник винного погреба сын боярский Степан Моклоков, пришли поп Борис и духовник Щербатого поп Сидор, десятильник Коряков… Были также иногородние: тобольский подьячий Петр Ерохин, кузнецкий подьячий Дмитрий Семенов…
Расселись по лавкам вдоль длинного стола, на котором аппетитно манили разные яства: пироги с рыбой и мясом, поджаристые гуси, горки обязательно выставляемых на Троицу куриных яиц и перепелиных тож, фаршированные щуки, стерляжья ушица, из сладостей клюква в меду, морсы ягодные… И три ендовы, полные зелена вина.
Первую чарку выпили за Живоначальную Троицу — за Отца, Сына и Святого Духа, вторую — за именинника Константина Осиповича. Когда разлили по третьей, встал Осип Щербатый с чаркой в руке.
— Дорогие гости, хочу выпить за вас, кто не убоялся воровского воеводы и пришел ко мне в сей трудный, смутный час нашего города! Много храбрых на полатях лежучи, а вы не убоялись! Пью за вас!..
— Эх, чарочка-каток, покатися мне в роток, — залпом выпил чарку, запрокинув голову, Немир Попов.
— Осип Иванович, ты настоящий князь Рюрикович, государем поставленный воевода, — подобострастно сказал поп Сидор, — я завсегда с тобой останусь, а со смутьяном Илюшкой ходить не буду! Откуда он взялся, сей воровской воевода?
— У Илейки отец отопком щи хлебал, а сын в воеводы попал! — усмехнулся Щербатый. — Ничего-о! Сегодня в чести, а завтра свиней пасти! Кушайте, кушайте, гости дорогие!.. Хоть провиант у меня на исходе, все, что осталось, на стол подал. Вам стол, а Илейке будет столб!..
