И она вышла из комнаты, оставив за спиной напряженную до звона тишину.
***
Первая заёрзала на своей кровати Даша:
– Миш, если нужно что в холодильник положить, давай я схожу отопру.
Кашира мотнул головой, приходя в себя, и уставился в зелёные глаза, с трудом переводя звуковые колебания в ассоциативные образы.
– А?.. Да,.. Дашунь, ты иди открывай, а я возьму бутылки и через минуту буду.
Он вышел и побрёл по коридору к своим комнатам. Тимофей, Аркаша и Ремизов вопросительно уставились на него, хотя по его понурому виду сразу поняли – что-то не так.
– Не того послали дам приглашать, – сокрушённо воздел руки к потолку Тимофей и улыбнулся.
– Ладно зубы скалить, не смешно, там похоже дело серьёзное: Алька не может сегодня, а остальные, из солидарности, тоже не идут, и я их за это уважаю, – Кашира глянул на Тимофея почти со злобой, – никто не смеялся, когда с Леной…
Вошедший в комнату Валька сжал его плечо:
– Миша, остановись, ты сейчас лишнее скажешь. Никто к Але, да и вообще ко всем четверым плохо не относится. Нам всем плевать, что они деревенские и книжек умных не читали. Это не их вина. Быть может потенциальных жён мы в них и не видим, но за дур, а тем более за шлюх, уж точно не держим, – и, заметив, что Тимофей, перестав улыбаться, открыл было рот, повернулся к нему, – и ты заткнись, тоже ляпнешь сейчас чего не надо.
– Да я шутил. Чего Ленку-то цеплять? – пожал плечами Тимофей.
– И Свету не нужно, и Дашу, и Алевтину, и никто и не цеплял, и, вообще, дайте человеку слово сказать, – и Чибисов повернулся к Мишке. Ну, что там приключилось? Надеюсь, наши принцессы нас ещё любят?
– Да любят, любят! Они обрадовались так, что аж подпрыгивали, а потом вспомнили, что Алька сегодня не может. Хором извинялись, чуть не плакали. Я обещал всё на завтра перенести.
– А с Алевтиной-то что?
– Обстоятельства у неё. Подробности можно у девчонок узнать, если уж очень интересно.
Тимофей скептически хмыкнул:
– Они не скажут, если только под пытками… Ленка перед абортом, случайно, в горячке, начала было говорить, да так перепугалась, что кулак в рот затолкала, а с меня пять честных-пречестных слов взяла, что я и вам ни гу-гу и сам забуду.
– Они скажут, – возразил Кашира. Алевтина разрешила и даже просила их рассказать. И давайте устроим сегодня чай – на такое мероприятие они и без Али прибегут. Нужно только торт с шампанским в столовую отнести, да ребят с канала забрать.
В столовую вызвался идти Валька. Остальные пошли на канал сообщить нерадостную весть Равилю, пытавшемуся сделать из полянки танцпол, и Сметанычу с Лёней, которые возились с машиной.
