– Ничего сын, теперь чувствую себя получше.
Я молчу. Беру руку матери, чувствую холод её ладони, на лице ни кровинки, под глазами синие круги.
– Мам, ты ни о чём не расстраивайся, у меня всё нормально.
Побыв у матери, выхожу в коридор, снимая халат, спрашиваю медсестру:
– Скажите, что ей нужно для питания?
– Увы, молодой человек, сейчас зима. Полезны фрукты, овощи, молоко.
Иду домой, раздумывая: где же возьму фруктов, овощей, где раздобыть денег? Молоко на базаре девяносто рублей литр. Что-нибудь продать? Вспоминаю, что мать собиралась продать своё пальто, ещё совсем новое, которое перед войной купил отец. Но оно оказалось великовато, и она его почти не носила. Точно! Так и сделаю, как раз завтра воскресенье, базар будет большой. Дома достаю из сундука пальто, чищу его щёткой, привожу в порядок.
Городской базар Красноволжска расположен недалеко от Волги. Базар как всегда многолюден. Здесь на булыжной мостовой на старых байковых одеялах, постеленных прямо на снегу, блести кухонная посуда, разложена обувь, от маленьких топтыжек, до сорок пятого размера кирзовых, яловых сапог. Рядом ухваты, часы, хомуты, иконы, вилы, десятки других вещей. Здесь, взад-вперёд ходят с одеждой и обувью, другими тёплыми вещами. Вся эта разношёрстная базарная толпа наводит тоску, хотя на первый взгляд кажется, что тут шумно – весело, как на массовом гулянии.
Понаблюдав за публикой, скрепя сердце, развёртываю газету, в которую было завёрнуто пальто, перекидываю его на руку, вклиниваюсь в толпу. На меня никто не обращает внимания, правда подходит один, средних лет мужчина, взяв пальто, зачем-то его встряхивает и молча суёт мне обратно. Через полчаса моего бесцельного брожения, пальто берёт интеллигентная в пенсне женщина, щупает тонкими в перчатках пальцами:
– Сколько просите молодой человек?
– Две тысячи, – робко произношу я.
Ни слова не говоря, отходит. Подошедший старик, в поношенном ярмаке, пощупав пальто, исчезает в толпе. Поёживаясь от холода, переминаясь с ноги на ногу, думаю: как много здесь народу, и никому ни до кого нет дела, словно находишься в пустыне. Вдруг вижу, как на меня из толпы смотрит Люба, одноклассница. Она подходит ко мне, здоровается. Киваю головой, сам чувствую, как мне стыдно барыжничать. Люба озабоченно оглядывает базар.
– Нарду полно, а покупателей мало, все продают своё барахло на хлеб, – говорит она, – даже вон святые угодники по полкилограмма стоят.
– Я за деньги продаю, – оправдываюсь я.
