Стебель нежно оплетал мою руку, неспешно продвигаясь от запястья выше.
–Первый цветок из этого побега взошел, когда терре понадобился тэрдом. Он не пылал огнем, его лепестки были белого цвета. Приняв должность, я поглотил его, – Роэн стоял за спиной, в нескольких шагах, не делая попыток приблизиться. -Второй цветок появился полгода назад. Когда я увидел проявление стихии, то понял, что этот бутон для хранителя. Так Шарусси связывает правителя и хранителя, мы принимаем общую силу цветка. Борна, я привез вас сюда, чтобы показать его. Если вы сомневаетесь в выборе, я пойму.
–Не поймете, – я улыбнулась, рассматривая ползущий к плечу стебель. -В вас, похоже, совсем нет чувств.
Кожа от пламени покраснела, но тонкие волоски не опалились, и боль не подступила к рецепторам. Ничто не омрачало единения с истинной силой, ничто не мешало любоваться ею и дышать. Оказывается, я так долго ждала этого момента, все мое естество рвалось навстречу к нему, а я по глупости бродила по округе, словно слепая. Лепестки вращались, огненный узор расплывался, все прочее вновь отошло на второй план, а после и вовсе скрылось за темнотой. Мы остались наедине. Я вздохнула полной грудью и с облегчением выдохнула. Впервые за долгое время я ощутила себя свободной, скинув тяжелый груз ноши размышлений.
«Так и должно быть. Я-твой дом» – говорила Шарусси, ласково обдавая теплом.
Ее голос звучал медленно, вкрадчиво и очень знакомо, будто сочетая в себе нежные нотки колыбельной бабули и осторожный голос мамы, желающей защитить от всего мира.
И я понимала: мой, другого и не надо.
«Останься. Прими. Возьми мой дар».
Обязательно, потому что иначе невозможно. Потому что другого пути не существует. Я здесь ради этого.
«Ты мое дитя. Мое творение. Я наделю тебя силой, равной моей».
Все, что пожелаешь. Я все исполню.
Жар касался щиколоток и разрядом бежал к плечам, я ощущала исходящий от цветка папоротника огонь, и не могла им насытиться.
«Оберегай свои земли, как оберегаю я тебя. Оберегай все живое, что есть на земле. Оберегай того, в ком есть сила для тебя».
В голове мелькнул смутный образ, во рту вдруг пересохло.
Я…
«Почему же ты усомнилась, дитя?» – пламя подступило ближе, присматриваясь. Давление жара усилилось.
Потому что… Потому что его я хочу оберегать не по велению природы, а по желанию сердца. Потому что если я покорюсь, то ничего моего к нему не останется.
«Ты отказываешься принять мой дар?» – вспышка пламени обожгла, и мне пришлось отступить на шаг, защищаясь.
