Мы оба вздрогнули. Мороэн мгновенно отщелкнул ремень, резко отворил дверь и вылетел из ардеа. Из зеркала над головой водителя на меня смотрело напуганное лицо мужчины.
–Все в порядке, Хранительница? – робко поинтересовался он.
Ответить я не успела, в немом изумлении распахивая глаза. Властвовавшее напряжение скатилось, и на первый план вышло ощущение иного рода. Оно было гораздо мощнее тех вихрей, что изменяли природу рядом с Тэрдомом, оно не распространялось в воздухе дурманом, оно било по голове, сбивая с ног и лишая воли. И стоило пригубить его, чуть распробовать, и меня поймали. Оглушенная, я отворила дверь и, ничего перед собой не различая, куда-то пошла, ведомая лишь одним ориентиром – зовом силы. Я не видела ни стен, ни препятствий, перед глазами мелькали красные всполохи яркого пламени. Каждый шаг приближал меня к чему-то сверх.
–Борна, вы меня слышите? – маг звучал в приглушенном отдалении, но сознание уловило знакомый тембр и откликнулось. -С ума сойти, я и подумать не мог, что на вас это так подействует.
Ладони уперлись в преграду. Шершавая кирпичная стена не имела проема, пришлось сдвинуться в сторону и на ощупь пойти вбок. Зрение мешало, оно отвлекало на внешнюю картинку, а смотреть я хотела всего на одно – на огонь в темноте, раскрывшийся шестью мягкими лепестками навыворот и с пульсирующей синей сердцевиной.
Роэн приобнял меня за плечи и повел. Мы шли бесконечно долго и мучительно. Звуки отворяемых дверей, стук каблуков, и наконец, мы приблизились к тому, что с неистовой силой влекло сюда. Сердце зашлось бешеным стуком в предвкушении, в ушах затрещало, а меня заполнило эйфорией. Я почувствовала себя до невыносимости незначительной и легкой, перышком на ладони: дунь- и, покачиваясь, полечу прочь. Темнота рассеялась, чтобы я воочию узрела огненный цветок на длинном стебле в окружении высоких вай. Он выглядел именно таким: пышным, дрожащим, с переливающимся от красного к синему пламенем.
–Папоротник, – прошептала я пересохшими губами.
Рука сама потянулась к извивающемуся стеблю, бутон склонился, и лепестки живого света коснулись кожи.
–Шарусси. Это цветок для ритуала, – я не спрашивала, я знала.
Ни Аброр, ни Теср не объясняли, как проходит инициация и не делились личным опытом. Они говорили общую на двоих фразу, что Шарусси к каждому из нас является в разном образе, но встретив ее, я сразу пойму, кто передо мной. Места для сомнений не оставалось. Природу нельзя не почувствовать.
