– Ну, чего ждете? Дуйте по домам!
Те поднялись и стояли, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
– Вы кто? – задал мне мальчишка мучивший его вопрос.
Я взъерошил своему двойнику волосы. Так странно было прикасаться к себе самому…
– Уходите и забудьте обо всем, – приказал я, избегая ответа. – Вас здесь не было. И в парке – тоже не было, ясно?..
Дети послушно закивали.
– Там, в парке, ваш обидчик шмякнулся головой об камень, – продолжал я. – Насмерть. Запомните: вас там не было, ясно?
Те ещё интенсивнее закивали.
– И меня вы никогда не видели.
Мальчик и девочка переглянулись, кивнули и двинулись по тропинке. Я опустился на бревно, прислонился спиной к дубу.
Вот и всё. Некуда спешить. Исправленное мной прошлое теперь пойдет здесь по-другому варианту, не так, как случилось после той страшной ночи. Теперь я вспомнил все, позабытое прежде…
…Я очнулся в темноте парка. Страшно болело в груди, я не мог вдохнуть, не мог пошевелиться. Немного поодаль лежало неподвижное тело Ингрид, навзничь, белея наготой. Два силуэта склонились над ней. Послышались их сдавленные голоса:
– Я же говорю, па, мы с ней немного позабавились, а потом она споткнулась и об камень… Насмерть.
– Насмерть – твоя работа? – прорычал Петерсен-старший.
– Па, это не я! Ну, то есть… Я не виноват! Она сама хотела!…
–Ясно. А пацан?
– Пацан это… Ну, нарывался, так я его того… ножичком…
– Идиот!..
–Па, что мне теперь делать?..
– Бери пацана и иди за мной…
Ричи взвалил меня на плечо, Петерсен-старший проделал то же с телом Ингрид. Они куда-то понесли нас, и я опять потерял сознание. Пришёл в себя я от удара об землю – Ричи сбросил меня с плеч. Помню, я застонал, этим напугав его.
– Па, он, кажется, живой!
– Заткнись! Сейчас будут мертвы оба…
Помню, я мысленно распрощался с жизнью и опять потерял сознание…
…Сквозь ветки дуба надо мной сияло ясное небо. Я лежал прямо на траве, смотрел в небо и не понимал, почему я здесь лежу. Потом поднялся, огляделся. Одежда на мне была мокрой, изодранной и окровавленной. Я что – подрался с кем-то? Так ничего и не поняв, я направился домой через парк.
Подходя к липе, я издали увидел несколько человек полицейских. Помню, у меня отчего-то сильно застучало сердце в груди. Что здесь происходит? Что они здесь ищут?..
Полицейские молча расступились, почему-то никто из них не препятствовал мне. Я прошёл мимо них к чьей-то скрипке – она валялась в траве, отдельно от футляра. Я наклонился и взял инструмент в руки. Скрипка представляла собой жалкое зрелище: струны её были безжалостно порваны, на грифе виднелись следы крови и чьих-то пальцев.
