– Тогда с чего ты взял, что это я? – тихо спросил Григорий, надеясь, что адъютант не сможет привести достаточно доказательств для обвинения. Но если бы он понимал, что в период военного времени, когда одна колония воюет с другой колонией, правосудие не нуждается в доказательствах. Правосудию нужна жертва для предупреждения дальнейших преступлений.
– Когда предатель раскололся, мы отправились опрашивать каждого солдата не только с единственной сломанной рукой, но и со всеми возможными сломанными конечностями, – Ефим посмотрел на перевязанную руку Григория. – Но я до сих пор не могу понять, почему нас не привели к тебе? Не уж то у вас имеется ещё один коллаборационист-дружок?
– Нет у меня никаких дружков. – Тихо ответил Григорий.
– Да ну? – Широко улыбнулся адъютант. – Знаешь, вместо того, чтобы готовиться к пиру, мы допрашивали покалеченных воинов, но свидетель ни одного не смог опознать. Я сюда пришёл в подавленном состоянии. Мне казалось, что я подвёл не только генерала, но и Королёву, допустив, чтобы носитель крамолы разгуливал среди честных ребят, которые кровью и потом бились за нашу колонию. Ох, знал бы ты, как я удивился, когда увидел тебя бредущего по залу. Увидел твою руку и…щелк! Будто всё встало на свои места. Не знаю почему так произошло, но бывает в жизни так, что происходит событие и ты, не осознающий или не знающий всех причин, которые дали этому событию случиться, все равно понимаешь, как и что в итоге сработало и привело к тому, что произошло! Дальше дело было за малым. Я знал о публичной казни предателя, и мне нужно было убедиться, что ты его узнаешь. Ох, видел бы ты себя, когда генерал показал всем лицо этого ублюдка. Ты испугался и это было видно очень хорошо… Ха! – Ефим отвесил Григорию легкий подзатыльник. – Вот изъян тебе подобных – предательство. Непременно попрошу организовать генерала офицерское собрание и предоставлю всем эту интересную теорию. Но это будет после.
– Не виноват я, – повысил голос Григорий. – Я случайно оказался на этой чертовой ветке! Он сам со мной заговорил!
– А ну тихо, – Ефим схватил его за больную руку и несколько раз сильно потряс. – Может быть хочешь, чтобы тебя публично казнили ? На глазах у этой девчушки?
Григорий бросил взгляд на медсестру, которая в удивлении раскрыла свои невинные черные глазки и с усердием отличницы внимала историю свидетеля.
– Понравилась? – Адъютант вновь натянул презрительную улыбку. – Уж пусть правосудие над тобой будет тихим. Считай это подарком. По старой дружбе. Теперь не дергайся. Осталось немного. Генерал освободится, и мы перейдем в другое место.
