– Ксюша, ты же знаешь, что в следующий раз я за тобой не прейду. Я не смогу.
На удивление Ксюша не опустила грустных глаз.
– Я знаю – так же тихо и ясно сказала она мне.
И не разжимая рук, мы двинулись дальше.
Я не прейду больше за тобой, Ксюша, больше ни разу не верну тебя! – думал я и сильнее сжимал ее хрупкую кисть.
– Ну, куда идем? – спросил Митька. Он ждал меня у подъезда. Оглядел меня красивую и опустил глаза. Его смущение меня отталкивает. Как он этого не понимает? Имеет на меня виды, а таких простых вещей не понимает.
– На море! – весело воскликнула я и пошла вперед. Митька за мной.
– Видишь, Митя, как в моей жизни все просто и прекрасно: захотела на море, и даже ты – мой бедный и никчемный друг можешь отвезти меня туда, хоть и на маршрутке.
Думаю, мое деланное веселье немного отвлечет его, и он не станет говорить со мной о вчерашнем. Мой расчет сработал, и Митька возбужденно затараторил о насущном:
– Ну почему на маршрутке? Я могу и на такси! – он машинально начал шарить по карманам.
– Верю, верю, – засмеялась я. Он и правда был смешон, да и мне нужно было поддерживать свое мнимое приподнятое настроение – но лучше на маршрутке. Я сама так хочу.
Молчать было опасно, Митька не очень находчив, и может заговорить на неприятную мне тему.
– На самом деле, Митька, когда не хватает денег на такси – это не страшно. Страшнее когда не хватает свободы. А любая поездка дает ощущение свободы, и на маршрутке в том числе. Давят только стены.
Митька не разделил моего философского настроения, и вяло забубнил:
– Да есть у меня деньги на такси, я же тебе предлагал…
– Дом – это тюрьма. Какой бы он ни был…
Неожиданно Митька включился:
– Даже большой и красивый? – перебил он меня.
– Тем более большой и красивый! Он тебя вообще никуда не отпустит. Свобода – это ветер в волосах, понимаешь?
Да что Митька вообще мог понять?
– Вот ты сейчас часть моей свободы, потому что мы с тобой едем на море. А море оно всегда разное и всегда нас ждет.
Митька молчал. Он чувствовал, что я недостижима, и это его печалило. Теперь он был скучен и задумчив, и вряд ли заговорит о вчерашнем, ну только если, конечно, не сделает этого специально, назло мне.
– Ты на завтра литературу готовила?
И он сделал это! Сейчас бы прогнать его от себя, наговорить гадостей или хотя бы одарить уничтожающим взглядом. Но нужно держать себя в руках, нужно быть умнее, нужно быть выше.
И я безразлично пожала плечами.
– Пока не садилась. Вечером чего-нибудь черкну.
