– Здравствуйте – сказал я, и она в ответ тоже самое.
– Мне нужно увидеться с Ксюшей. Я ее муж.
Мария Александровна пристально смотрела мне в глаза. Я невольно почувствовал себя ее худшим учеником. Узнала или нет? Столько лет прошло.
– Ну, пойдем – наконец, сказала она.
Идти оказалось совсем недалеко. Шли мы молча. Я был зол. Зачем мне она, если мне приходиться идти рядом с этой ненавистной мне женщиной? Небось, Ксюша уже посвятила ее в тонкости нашей супружеской жизни, рассказала какой я плохой муж. Стоит ли она вообще моих унижений? А эта тоже хороша, небось, своих детей нету, вот Ксюшу и пригревает.
Мария Александровна жила в старом двухэтажном доме, на первом этаже. Облупленный, бесцветный, он будто отживал свое, последнее. Вошли в квартиру. Она оставила меня стоять в коридоре, а сама ушла в соседнюю комнату. Ко мне вышла Ксюша. Казалось, она совсем не была удивлена.
– Пойдем домой – снова сказал ей я.
Но мы оба чувствовали, что теперь все было по-другому. И даже эту незамысловатую фразу мне было произнести сложнее. Обнять я ее побоялся, и самое главное, я не был уверен, как в прошлый раз, что она пойдет за мной.
– Пойдем, Ксюш – взмолился я, и почти шепотом добавил – мы же семья.
Все же она пошла за мной. Но на этот раз мы не держались за руки. И та мысль снова мучила меня. И я решил говорить, чтобы не думать ее, да и молчание угнетало. Когда мы вошли на аллею, где было безлюдно, и нас никто не мог слышать, я сказал:
– Ты знала, что я еще на первом курсе понял, что у меня нет таланта, что я пишу, мягко сказать посредственно. И оставшиеся годы учебы я жил с этим. Я очень мучился. Но потом, я нашел себя в преподавании. Я понял и многие, кстати говоря, это признали, что я хороший преподаватель. Я нашел себя в этом.
Мы помолчали.
– Ты этого не знала.
– Нет – тихо ответила она – я этого не знала.
– Я это сказал, чтобы ты хоть что-нибудь узнала обо мне. Ты ничего не знаешь.
– И ты обо мне – еле слышно сказала она.
– Я читал твои записи. Где же ты настоящая?
– Везде – пожала она плечами.
И снова молчание, и снова эта навязчивая мысль! А аллея вот-вот кончится, и мы должны будем перейти через дорогу, пройти пару кварталов по шумной улице, а потом существовать по отдельности в одной квартире с обоюдным чувством вины. Нет, нет, не дадим ей кончиться. Я взял Ксюшу за руку и мы остановились. Дождался, когда она посмотрит мне в глаза. Пропустил человека проходящего мимо – моим словам не нужны свидетели. И моя давящая мысль вырвалась наружу – я сказал тихо и внушительно:
