Полина разлила по стаканам чай. Она думала, что торт – это просто формальность, но он оказался что надо. С маком и черносливом, внутри мягонький, крем воздушный. Полина отламывала ложечкой небольшие кусочки и отправляла их в рот. Аккуратно, тщательно пережевывала, запивала чаем. А еще она держала спину прямо, сидя на краешке табуретки, и расстояние между столом и ее ртом значительно увеличивалось. Поэтому все происходило медленно, и Полина казалась себе «воспитанной девочкой, которую пригласили в гости». Вот и бабушкины занудные наставления пригодились, думала она. Душу грела мысль, что, как только папа уйдет, она подогреет еще раз чайник, позовет дедуню, и тогда уж они поедят торта! Конечно, оставят и маме кусочек ради приличия, но она есть не станет, и тогда они с дедуней разделят и его.
– Я слышал, у тебя есть молодой человек…
Полина не ответила, потому что была занята приличным поеданием торта, а еще от удивления. Она просто смотрела на папу и медленно жевала.
– И он инвалид, да?
Папа уставился в свой чай. Он заметно нервничал. Бедный папа, подумала Полина, не просто ему дается роль отца в такие моменты.
– Нет, – ответила Полина, – у меня нет молодого человека.
– Мама сказала, – как бы извиняясь, ответил папа.
– Ошиблась, – Полина пожала плечами.
Папа спросил про школу, и Полина рассказала про открытый урок. Потом она спросила его про работу, и он ей тоже что-то рассказал. Этот разговор им обоим показался непривычно оживленным. «Как будто наспех, давясь, заедаем нечаянно попавшийся кусочек чего-то горького, неприятного», – подумала Полина.
Полина знала, что папа умный. Он умел интересно рассказывать и смешно шутить. Но он, взрослый и большой, обычно так перед ней робел, что ужасно смущал тем самым Полину, и разговор у них никогда не клеился. Они и любили друг друга, и оба с нетерпением ждали его «Пока!» и ее «Приходи еще».
А ведь его можно было бы спросить: «Пап, правда же мечта не имеет такой плотности, чтобы по ней можно было ходить ногами?». У сна и прошлого и то более плотное тело, а она по сравнению с ними – дымка.
Например, когда Полина предавалась мечтам, она все время отвлекалась. В ее мечты постоянно вторгался завтрашний день с невыученным школьным стихотворением или сегодняшний с «Чукчей» и проваленной контрольной. Она то и дело отвлекалась на голоса из телевизора, невольно прислушивалась к маминым с дедуней разговорам за дверью…
Но их с папой разговор иссяк, и кусочек торта на папином блюдечке тоже. Ему было пора уходить. Полина всегда его легко отпускала. У нее была твердая и ничем не подкрепленная уверенность в том, что когда-нибудь они снова будут близки. Так, как были близки, когда она была Полёчком, а он был только ее папой. Полина думала, что им нужно просто немного времени, а папа, наверное, думал, что ей нужно еще немного подрасти, чтобы понять, почему люди предпочитают одну семью другой.
